Архитектор из Петербурга предлагает петрозаводчанам зарубежную архитектурную новинку полувековой давности
После того, как губернатор Карелии Андрей Нелидов поддержал идею сохранения домов под номерами 24 и 24а на проспекте Ленина в Петрозаводске, горожане, год назад начавшие кампанию против сноса этих исторических зданий, вздохнули с облегчением.
В середине декабря облик обновленного квартала в центре столицы был наконец-то представлен ее жителям. Однако он разочаровал не только петрозаводчан, но и наших западных соседей, на чей опыт призывал ориентироваться губернатор. Мнения финских профессионалов единодушны: проект показывает, что в данном случае отсылки к финским традициям реконструкции деревянных зданий необоснованны.
Своими впечатлениями от проекта поделилась финский архитектор, преподаватель Технического университета Аалто, специалист в области истории архитектуры и сохранения архитектурного наследия Нетта Бёёк:
«Судя по проектным материалам, которые демонстрируются в петрозаводских средствах массовой информации, есть все основания говорить, что от деревянных сооружений, построенных на пр. Ленина в 1910-е годы, сохраняются только фасады.
В Финляндии подобную работу с историческими зданиями называют «фасадизмом», и у этого слова есть негативный, презрительный оттенок. «Фасадизм» означает, что внутренние помещения здания разрушают и замещают новыми, не оставляя от первоначального материала здания, его внутренней конструктивной основы и ауры подлинности практически ничего, в то время как фасады оставляют в прежнем виде – как скорлупу для обрамления тотально обновленных интерьеров.
«Фасадизм» — метод, который применялся в Финляндии в 1960 — 1980-х годах, например, в том случае, если хотели сохранить фасад старого здания из-за протестов местных жителей против его разрушения. Одним из наиболее спорных, но без сомнения искусно воплощенных в этом духе проектов было выполненное в 1960-е годы Аарно Руусувуори санирование (то есть абсолютное разрушение всей внутренней начинки) ратуши Хельсинки, построенной в 1833 году К.Л. Энгелем. В ратуше помимо фасадов был сохранен только парадный зал.
Разрушение легендарного отеля Кемп (1887), построенного в стиле неоренессанса в Хельсинки, произведенное в 1966 году из-за жадности купившего его банка, вызвало активные протесты горожан, и банк был вынужден реконструировать разрушенный фасад, включая декоративное убранство. Интерьеры были утрачены – и парадоксальным образом, десять лет назад, международная сеть отелей решила часть из них «реконструировать», поскольку планировалось, что отель будет привлекать именно своей связью с историей.
В Финляндии «фасадизм» считается устаревшим подходом. Последним его примером в Хельсинки была «фасадистская» переработка примерно десять лет назад построенного в конце XIX века дома Аргоса, который является угловым зданием универмага Стокманн. Исторический квартал, расположенный напротив университетского корпуса Портания и являющийся частью нынешнего торгового центра Клууви, испытал такую же судьбу в 1980-х годах. В обоих случаях горожане протестовали, и с нынешних позиций эти работы считаются неудачными.
В настоящее время, особенно в Хельсинки, исходят из того, что следует сохранять любую деталь исторических зданий, включая их интерьеры. Они являются частью историко-культурного наследия города, а также историческими документами, принадлежащими всем горожанам. Их утрату нельзя восполнить реконструкцией, поскольку реконструкция не является подлинным свидетельством прошлого, а лишь современной и неполной попыткой изобразить его. Исчезновение навыков ремесленных профессий, предпочтение материалов и строительных деталей промышленного производства – все это совершенно исключает возможность создать заново атмосферу и образ подлинного здания, не говоря уже о благородной патине времени, которую можно лишь осязать.
В городе Кристиинанкаупунки. Фото Э. Яухиайнена
«Фасадизм» в применении к деревянным постройкам, как в Финляндии, так и в других скандинавских странах применяется крайне редко. Вопиющим примером является то, что сделано с деревянным домом, сохранявшимся на верхнем конце торговой площади города Кристиинанкаупунки, сформировавшейся в XVII веке. Фасад дома, обращенный на площадь, производит впечатление первоначального деревянного сооружения, однако когда попадаешь внутрь, впечатление сбивает с толку: большинство стен убрано, все пространство открыто, свет проникает через огромное потолочное окно, материалы и детали изготовлены в 1980-х годах. Ощущение истории пропадает.
В Финляндии реконструирование в значении нового строительства – редкое явление. Вместо этого сооружения, которые считаются ценными, можно реставрировать, что означает на профессиональном языке финских специалистов, деликатный ремонт первоначальных частей здания, включая и его несущий остов, но ни в коем случае не разборку и постройку сооружения вновь из новых строительных элементов и материалов при помощи новых технологий. Реконструкции можно видеть лишь в музеях, или в тех случаях, когда первоначальное здание в результате каких-то несчастливых обстоятельств утрачено (например, упомянутый отель Кемп в Хельсинки). Реконструкции в Финляндии, как правило, не ценятся.
Реконструкции в Финляндии не ценятся. В городе Кристиинанкаупунки. Фото Г. Шмерлинга
Относительно архитектурного решения, предлагаемого для деревянных памятников на пр. Ленина, следует сказать, что здесь слишком грубо и противоречиво подавляются старые здания – исторические сооружения в проекте становятся своего рода пьедесталом для значительно более массивной новой постройки – и дух этого места разрушается.
Строительство дополняющих прежние здания сооружений, так же как и создание новых построек, требует от архитектора большого искусства и чуткости, которые трудно обнаружить в проекте здания на проспекте Ленина. Его отношение к окружающему пространству является высокомерным и доминирующим, и материал – чужой для центра Петрозаводска и деревянных домов этого квартала. Если дополнение сооружений квартала является необходимым, лучший результат можно получить, выражая прежде всего уважение к старым зданиям и сохраняя их такими, какие они есть взамен бездушной «реконструкции». С другой стороны, такие напыщенные комплексы из синего стекла подошли бы, с точки зрения архитектурного искусства, к другому участку, чем тот, на котором находятся деревянные исторические постройки в несколько этажей.
Также нужно отметить, что в то время, как традиционная для северных районов деревянная архитектура вытесняется сначала кирпичным, а потом бетонным строительством, необходимость срочной разборки исторических деревянных сооружений часто начинают обосновывать легковесными или непрофессиональными ссылками на то, что здание «гнилое», или «аварийное». К этим утверждениям нужно относиться критически, поскольку с точки зрения обычного человека, а также все чаще, к сожалению, и профессионалов в области строительства, которое становится все более индустриальным, считается, что все деревянное здание находится в плохом состоянии, если сгнила лишь его внешняя обшивка или облупилась покраска. Деревянное здание обычно можно отреставрировать. Нужно только желание.
Я присоединяюсь к точке зрения петрозаводчан, которые считают, что «деревянные дома, сохранившиеся на проспекте Ленина, создают неповторимый гармоничный ансамбль, и их разрушение (или основанные на «фасадизме» изменения, превращающие их в пьедестал для современного стеклянного куба) непоправимо изменит облик города».
