Перед ее именем не было надобности добавлять «заслуженный журналист» – достаточно просто сказать: «Полонская». Многие журналисты Карелии считают себя ее учениками.
18 февраля – 85 лет со дня рождения Инны Владимировны Полонской (1929–2006)
Пройти школу Полонской то же самое, что окончить журфак. А, может, и сложнее. В житейском общении Инна Владимировна была мягкой, терпимой, любила жизнь во всех ее проявлениях. Скольким из нас она помогала своим мудрым советом! Но в том, что касается профессии, Полонская была беспощадной. Ее меткие, порой резкие оценки разили наповал. Выдерживали не все.
В 70 – 80-е годы имя Полонской гремело в Карелии. После ее проблемных публикаций принимались серьезные управленческие решения. Звания, премии – все это у нее было, но никакой гордыни по этому поводу она не испытывала. Перед ее именем не было надобности говорить «заслуженный работник…» – достаточно просто сказать: «Полонская». Это был своего рода знак качества.
Инна Владимировна не любила пафосных слов, в журналистике ценила прежде всего профессионалов. Сама таковым и была. Терпеть не могла словоблудия, высмеивала материалы, написанные по принципу «Что вижу, то пою». Не эмоциональными пассажами и обилием восклицательных знаков, а фактами и железной логикой убеждала читателей. Писала практически без правок, сразу набело. Очень ценила мнение о написанном первой читательницы – высококлассной машинистки «Комсомольца» Тамары Дмитриевны.
С Полонской можно было спорить. Если ты не соглашался с какой-то ее правкой, она отступала: «Ну ладно, оставим, если это тебе так дорого». Поэтому и ученики у нее такие разные.
Мы учились у Инны Владимировны тому, что не бывает безвыходных ситуаций, что-то придумать всегда можно. Не представляю, как бы я сказала Полонской, когда начинала работать под ее началом, о невозможности по какой-то причине выполнить задание. Это было невозможно, какой же ты тогда профессионал!
Вспоминаю один эпизод из нашей совместной работы в республиканской газете «Комсомолец» 80-х годов. В тот день к вечеру Полонская должна была сдать полосный проблемный материал, уже запланированный в ближайший номер. Все, кто работал с Инной Владимировной, помнят, что она все время писала в состоянии цейтнота: обычно за материал, который надо было сдать к вечеру, она садилась утром. Закуривала сигарету, брала ручку и низко склонялась над чистым листом. И с этой минуты отключалась от всей суеты в нашем кабинете, не реагировала на бесконечные звонки, визиты. Но в тот раз по какой-то причине она работала дома, пообещав редактору к вечеру принести текст.
И вдруг приступ, скорая, настояния о срочной госпитализации. Полонская категорически отказалась: «Нет-нет, мне еще дописать нужно!». Врач онемела, потом попыталась убедить, что медлить с госпитализацией никак нельзя. Все было безуспешно. Инне Владимировне сделали укол, и скорая уехала. Чуть боль ослабела, Полонская села за письменный стол. Материал, как и было запланировано, вышел в ближайшем номере «Комсомольца».
Когда начинался «Лицей», Инна Владимировна была уже на пенсии. Но я и помыслить не могла, что газету будем делать без ее участия. И больше 10 лет она была рядом, до той минуты, пока здоровье уже не позволило ей работать.
Забыть Инну Владимировну невозможно, она была для меня не только учителем – многое мы пережили вместе. Давно ее нет с нами, а я продолжаю сверять свою работу по шкале Полонской.
Фото из архива Михаила Родионова, Валентины Акуленко и клуба «Товарищ»
