В медиа-центре «Vыход» открылась выставка Игоря Гашкова «Древо Калевалы».
Выставка, подготовленная к летнему сезону, представляет гостям и жителям города бренд на все времена, культурную соль нашего края – карело-финский эпос «Калевала», воплощённый в монументальных резных панно известного петрозаводского художника Игоря Гашкова.
Впрочем, уникальные работы этого мастера не вписываются в узкое техническое определение – «панно в технике резьбы по дереву». Мы видим скорее песни-руны, «перепетые», пересказанные в дереве. Совсем не будет преувеличением сказать, что калевальский цикл Игоря Гашкова – один из самых необычных, самобытных примеров художественной интерпретации поэтического текста в карельском искусстве. Его виртуозно вырезанные «иллюстрации» не только точно передают литературный сюжет, но и очень убедительно используют мифологию материала – дерева, вбирают в себя и старую языческую и средневековую визуальную культуру, и принципы русского авангарда, при этом естественным образом оставаясь в прозрачных рамках устной народной традиции.
Обращение к эпосу «Калевала» – всегда большой творческий вызов, работать над этой вечной теой сегодня – творческий риск. С одной стороны, художник ощущает давление огромного пласта истории искусства, вклад финских мастеров прошлого. Поэт Эйно Лейно, композитор Ян Сибелиус, художник Аксели Галлен-Каллела, скульптор Эмиль Викстрем, архитектор Элиэль Сааринен – в творчестве этих и других мастеров рубежа веков отразились калевальские мотивы.
В XX веке свой след в европейском северном наследии, осмысливающем национальный эпос, оставили и финские художники Матти Висанти, Аарно Каримо, Бёрн Ландстрем, Эркки Тантту, и русские мастера аналитического искусства школы Павла Филонова, особенно Михаил Цыбасов и Алиса Порет.
Важной образной концепцией последних было привнесение оригинального видения сюжета, как бы глазами самих древних героев. Схожий композиционный приём отчасти просматривается и в работах Игоря Гашкова, вполне возможно, пришедшего к этому самостоятельно, в результате внимательного изучения народной культуры, традиций Европы и России.
Его резные «картины» предлагают зрителю смотреть на мир Калевалы как бы с птичьего полёта, с ракурса, позволяющего с эпическим размахом насыщать пространство композиций птицами, рыбами, зверями, людьми, вплетая в пластические сюжеты древние орнаменты забытых заклинаний, начертанных как будто руническим письмом. Всё это приподнимает историю над бытовым пониманием времени и пространства, переводит мифологический сюжет в космический масштаб, выходящий за рамки линейно-временной последовательности. Так в древнем эпосе символы, временные вехи, фантастические сакральные образы сплавляются с реально существовавшими героями, историческими событиями, древними народами в единое «тело» тотального мифа.
Творчество Игоря Гашкова нужно рассматривать и в контексте опыта известных отечественных иллюстраторов «Калевалы» – Осмо Бородкина, Георгия Стронка, Мюда Мечева, Тамары Юфа, Юрия Люкшина и других. Высокий художественный уровень их произведений создал определённую планку для молодого художника, каким был Игорь Гашков в начале своей работы над «калевальским циклом». Тем не менее, живые авторитеты и классические образцы прочтения эпоса не помешали ему найти свой взгляд и создать собственную визуальную версию рун «Калевалы».
Его работы – не абстрактные композиции из дерева по мотивам знаменитого эпоса и не обычные книжные иллюстрации, почему-то выполненные в технике резьбы по дереву. Само качество и пластика резного рельефа работ Игоря Гашкова настолько убедительны, что мы видим не просто красивые декоративные панно, но получаем целое философское послание, ясно прочитываем художественную концепцию – метафорической большой Книги в предпечатном её состоянии, некоей матрицы для её будущей печати. Воплощая в дереве идею протокниги, художник таким образом моделирует, приоткрывает саму сущность рождения одного из шедевров европейской эпической поэзии. Неуловимый процесс перехода устного текста в иной формат оказывается осязаемым, зафиксированным в материале. Этот художественный приём сродни скрытой под толщей веков исторической стадии осмысления нацией своих историко-культурных корней, важному моменту, когда Слово (Текст) перестаёт быть устным народным творчеством, но ещё не становится письменным источником (Книгой). В этой, явно близкой художнику Игорю Гашкову, исторической фазе Слова существуют в форме знаков, символов – рисунков, пиктограмм, предтечи будущего алфавита и письменности.
Эта универсальная двойственность его работ порождает удивительные эффекты чтения неизданной Большой «Калевалы», которые прямо соответствуют духу карело-финского эпоса. Его колдовская, шаманская сакральность сочетается с земной практичностью народа, населяющего эти северные земли. Что-то, сделанное для богов, было красивой вещью и легко могло быть использовано в реальной бытовой жизни: прялка, пряничная доска, полотенце… Так в эпосе кузнец-демиург Илмаринен, колдуя, создаёт символы, приобретающие затем вполне практическое значение – лодка, соха, корова, мельница, дева…
В этом контексте важна мифология и того материала, с которым работает Игорь Гашков. В своих произведениях он использует древесину сосны — дерева, которое является символом земли Калевалы, сохранившегося по сей день как природный памятник эпосу. (Знаменитая Сосна Лёнрота находится в центре сегодняшнего посёлка Калевала).
«Калевальская серия» Игоря Гашкова – это творческое исследование художника, его открытие. Он сумел превратить научные изыскания в современное авторское художественное высказывание. При этом, работая над вечной темой, начинающий художник самостоятельно вырос в большого мастера, сам создал себя.
Становление нового имени состоялось во многом и благодаря школе и месту, где учился карельский художник – Абрамцевскому художественному училищу. Абрамцево – святое место для русского национального искусства. Там творили Серов, Коровин, Врубель, Васнецов и Поленов. Там вынашивались и формулировались идеи русского национального большого стиля. Собственно, там благодаря инициативам прославленных художников-станковистов появилось русское декоративно-прикладное искусство и народные промыслы как часть большой культуры. Тот, кто бывал в музее-усадьбе в Абрамцево, помнит особую атмосферу творчества и культурного национального возрождения, вызывающего восторг и гордость. Отрадно, что этот мощный культурный пласт способствовал появлению здесь, в Карелии, уникального мастера. В его деревянной «Калевале» мы видим отголоски традиции и средневековой скандинавской архитектуры, и русской каменной резьбы домонгольского периода, и новгородской резьбы по дереву, и пермского звериного стиля. Всё это сложное переплетение смыслов и традиций становится под резцом Игоря Гашкова совершено новым, актуальным художественным высказыванием – посланием современника, живущего здесь и сейчас.
Сергей Терентьев, художник
