«Все жаждут правды? Нет. Просто используют историю для того, чтобы отвлечь людей от сегодняшних проблем. Для этого отправляются назад лет на 75 или того больше. Людям у столиков нужен пиар. Провокатору диспута о Зое, карикатуристу Бильжо — тоже. Книги с его рисунками должны продаваться. Зою опять вешают на всеобщее обозрение, но аудитория больше, чем в деревне Петрищево».
Телевидение оккупировано противостоящими столиками. По всем каналам за ними стоят люди и брызжут друг в друга слюной, то есть ненавистью… Между ними беспомощные телеведущие. Такое впечатление, что некоторые участники «дискуссий» просто живут в Останкино.
Не раз видел уважаемого мною Карена Шахназарова, стоящего за разными столиками по трем каналам одновременно. Как удается ему еще руководить Мосфильмом да еще заниматься творчеством? Ума не приложу! Эти телешоу отличаются не столько темами, сколько столиками. Люди за ними почти одни и те же. И меня больше интересует, какой сегодня будет столик – как символ телебедности, и не столько материальной (на дорогую передачу денег-то нет), сколько духовной. Нет и мудрых мыслей, глубокомыслящих, а порой и просто вменяемых уравновешенных людей, имеющих понятие о культуре дискуссии. В газетах диспутов нет. Их уже почти никто не читает.
Уважающий себя человек не будет спорить о том, была ли Зоя Космодемьянская шизофреничкой, выводить на экран справки из медучреждений. Театр абсурда отдыхает. Суворов был холерически нездоров, Кутузов спал на совете в Филях – очевидно, у старика была застарелая гипертония. Кромвель сильно страдал подагрой. Ну и что? Они давно в пантеоне героев стоят на пьедесталах.
Все жаждут правды? Нет. Просто используют историю для того, чтобы отвлечь людей от сегодняшних проблем. Для этого отправляются назад лет на 75 или того больше. Людям у столиков нужен пиар. Провокатору диспута о Зое, карикатуристу Бильжо — тоже. Книги с его рисунками должны продаваться. Зою опять вешают на всеобщее обозрение, но аудитория больше, чем в деревне Петрищево.
Телезрители ведутся на это. Правда, молодежь уже давно отвернулась от этого источника. Провокация о Зое появилась в интернете. Но там чего только нет…
Любой персонаж истории надо оценивать его временем. Война – страшное, бесчеловечное время, полное ненависти к врагу. Она четко делит всех на «свой» и «чужой». Зима 41-го была лютой. Враг у ворот Москвы. Его надо остановить любой ценой. Комсомольцы с пятью бутылками коктейля Молотова жгут дома, чтобы немцы не могли обогреваться. В домах дети, старики, женщины… В ночных истязаниях Зои принимали участие и женщины-погорельцы. После освобождения села Красной Армией их судили. Трагедия. Ад. Война. Но враг был разбит. Тогда это было главное. Те, кто пытаются сбросить Зою с пьедестала, судят ее законами сегодняшней жизни. Получается просто чушь. Но у ее адептов, кроме заклинаний и оскорблений оппонентов, тоже серьезных мыслей нет.
А телешоу продолжается. Столики сменяют друг друга.
Приведу один пример. Когда Колумб российской истории Николай Карамзин писал о Ермаке – покорителе Сибири, в его распоряжении были две летописи. По одной Ермак героически пал в бою, а по другой летописи утонул. Карамзин выбрал вторую. Историк оправдывался: «Хватит ему славы. Он же все-таки разбойник». История – это то, что напишет историк. При всей своей ответственности. Врать не надо сознательно. Но выбор всегда есть. Особенно в том, кого поставить на пьедестал в пантеон героев.
А жизнь умнее спорщиков. Карен Георгиевич, у меня студенты стариков опрашивают, как они в войну жили. Так недавно записали одну 89-летнюю бабушку: «Работала я в 13 лет на заводе, бомбы делали. В цехе одни дети, а в соседнем — старики. Поумирали они и прислали нам пленных немцев. Среди них один был 16-летний. Мы, бывало, обступим его и заставляем говорить по-русски. А он зубы сожмет и молчит». Это дети, полные ненависти к другому ребенку-врагу. Страшно. Но в те времена оправдано. Они голодают, у них отцы погибли… «А другой взрослый немец певец был оперный. Как запоет на весь цех! Мы его все спеть просили…» – продолжает носитель исторического опыта, старушка. Всё было рядом, вперемешку. И ненависть, и сострадание.
Карен Георгиевич, дорогой, я таких сцен ни в одном фильме не видел. Хотите, передам для сценария? У меня их очень много. Жизнь умнее нас, дискутирующих… Только судить о ней надо по законам ее времени. Но понять время непросто. А отвлекать народ от сегодняшних проблем не надо.
