«Легкая, нежная фигурка девушки с корабликом в руках — это образ светлой Ладоги. В основе композиции – романтическое восторженное отношение художника к северной природе».
Воспоминаниями о недавно ушедшем из жизни скульпторе Сергее Черепанове делится искусствовед Людмила Васильевна Соловьева.
— Однажды в начале лета он приехал в музей со своего многострадального участка в Соломенном с огромной охапкой белой пушистой сирени и вручил ее всем, включая смотрителей, — вспоминает Людмила Васильевна. — Сергей Ефимович был романтиком по натуре! В этом он открывался и как человек и как художник.
Творчество большого мастера почти всегда автопортретно, в какой-то степени автобиографично. В нем отражается отношение художника к жизни, к людям, раскрывается его внутренний мир, увлечения и переживания. Собранные вместе произведения помогают почувствовать особенности его характера, темперамента, своеобразие личности в целом. Таким откровением и стала персональная выставка работ Сергея Черепанова, открытая в нашем музее ровно 20 лет назад, в 1998 году к его 50-летию. В экспозицию вошли около 30-ти скульптур разных лет: от лирических ранних работ, традиционных по форме, до произведений зрелого периода, отличающихся остротой, напряженностью образного языка, полуабстрактных по форме, ассоциативных по звучанию, с использованием метафоры, иронии, гротеска.
В подготовке выставки, в творческой судьбе самого художника нашли отражение многие трудности, перемены, происходившие в жизни нашей страны в 1990- е годы, во времена перестройки.
Сергей Черепанов родился в 1948 году в солнечном Узбекистане, получил хорошее профессиональное образование в Ташкентском художественном институте на отделении монументальной скульптуры. Недавно от его друга, художника Михаила Соркина, мы узнали, что в студенческие годы Сергей Черепанов пользовался в институте большим авторитетом, на старших курсах организовал группу художников-бунтарей, которые боролись с рутиной, серостью, процветавшими в те годы и в жизни, и в искусстве. Они искали новые пути, новые формы пластического языка, созвучного времени, увлекались новейшими течениями постмодернизма.
После окончания института в 1977 году Сергей Черепанов много работал творчески, с 1978-го активно участвовал во многих выставках в Узбекистане. Тогда же выполнил свои первые монументальные работы, которые и сегодня украшают узбекскую столицу. В те годы для него, начинающего художника, были очень важны встречи с живой природой, путешествия, новые открытия, новые впечатления.
Ещё в студенческие годы Сергей Ефимович впервые побывал в Карелии. Очарованный просторами светлого севера, чистотой и красотой Ладоги, Онего, художник ещё не раз приезжал сюда и в 1980-е, мечтая когда-нибудь создать на берегу озера свою северную мастерскую. Неслучайно, когда в начале 1990-х годов распался Советский Союз и он был вынужден навсегда оставить родные края, Сергей Ефимович нашёл своё пристанище в Карелии.
Людмила Васильевна достает папочку, где аккуратно разложены письма, написанные Сергеем Черепановым таким мелким почерком, какого никогда в жизни не видела. Он писал ей эти письма, присылал телеграммы из Ташкента, куда уехал на два-три месяца, чтобы подготовиться к персональной выставке, продать квартиру и отправить в Петрозаводск контейнер с вещами и произведениями. А вернулся из-за сложнейших обстоятельств, спустя год, даже больше.
Каждое письмо — это своего рода исповедь, где он рассказывал обо многих испытаниях, связанных с переездом, о своих новых работах, жизни Ташкента тех лет, уверял, что не подведет музей. По рассказам Людмилы Васильевны, художнику было непросто, когда он переехал в полюбившийся Петрозаводск. Ведь скульптор не автономен, он всегда связан с производством: это и формовка, и отливка, и сварка, и обработка материала. Многие предприятия, заводские цеха тогда закрывались, и скульптор- монументалист оставался один на один со своими проблемами, без какой-либо поддержки.
Было трудно, а порой невозможно осуществить задуманные проекты. Сергей Ефимович работал в разных материалах, особое предпочтение отдавал бронзе и камню, в последние годы много работал в шамоте. Он очень любил мелкую пластику, керамику, в раннем периоде творчества увлекался ювелирным искусством.
— Через произведения, представленные на персональной выставке, — продолжает Людмила Васильевна, — открывался художник яркой творческой индивидуальности. Одной из ранних и самых известных работ Сергея Черепанова можно считать бронзовую скульптуру «Ладога» 1985 года. Она посвящена Карелии и часто экспонировалась на выставках той поры. В этом лирическом произведении заключена поэзия гриновского восприятия мира. Легкая, нежная фигурка девушки с корабликом в руках — это образ светлой Ладоги, нашего чарующего озера. В основе композиции – романтическое восторженное отношение художника к северной природе. Этому соответствует и пластический язык скульптуры: он напевен, музыкален. Внешне лаконичная, обобщенная, работа явно предназначена для организации пространства, воспринимается как садово-парковая скульптура.
На контрасте смотрится бронзовая композиция «После пожара». Это одно из первых произведений, выполненных после переезда Сергея Ефимовича в Петрозаводск. В ней создан напряженный образ убитого горем человека. Работа завершена в 1994 году и стала для художника роковой: пожар действительно случился. Но только в следующем, 1995-м.
Назвав скульптуру «После пожара», он не предполагал тогда, что вскоре сам переживет подобное. В пожаре сгорел дом, пострадали многие скульптуры художника. С такого вот трагического события началась для него жизнь в Карелии. Мы, сотрудники музея и художники, помогали тогда Сергею Ефимовичу, чем могли.
Через какое-то время директор школы искусств №1 приняла его на преподавательскую работу, художнику выделили подвальное помещение под мастерскую и дали комнату в общежитии. Потом Сергей Черепанов преподавал искусство скульптуры в Славянском институте, педуниверситете. Он много лет был участником и членом жюри международных фестивалей снежных и ледовых скульптур, а также международного симпозиума скульпторов.
Спустя годы на прежнем месте на берегу залива он всё же построил большой новый дом, похожий на корабль. И в этом тоже проявилась особенность его натуры: романтика, мечтателя, фантазёра – таким он оставался до последних дней своей жизни. Еще в юности Сергей Ефимович был серьезно увлечен альпинизмом, всегда любил горы и тосковал по ним, писал в письмах: «Так захотелось в горы!». Он и его сыновья увлекались горными лыжами, лыжным фристайлом, восхищались красотой парящих в небе дельтапланов.
В новом доме часто бывали друзья и сотрудники музея. Он любил и умел принимать гостей: щедро, по-восточному, угощал всех пловом. Это было настоящее священнодействие. Но главным в этих встречах были душевные разговоры. Иногда Сергей Ефимович брал в руки гитару и тогда дом наполнялся музыкой. Часто в его исполнении звучали любимые туристские и бардовские песни. Музыку он любил бесконечно, хорошо разбирался в ней. Под большим воздействием музыки созданы некоторые скульптурные композиции.
Сергей Ефимович воспитал двух хороших сыновей: старший, тоже романтик по натуре, работает в Москве, в Международной компании по производству летательных аппаратов. Младший стал художником, продолжает дело своего отца. Подрастают две прелестные дочери. Отзывчивый и доброжелательный, Сергей Черепанов был человеком исключительной скромности и деликатности. Его никогда не привлекали материальные блага, он был чрезвычайно непритязателен в жизни и быту. Всю жизнь трудился не для корысти или карьеры, а ради искусства.
Записала Ирина Ларионова
Фото Владимира Ларионова из журнала «Карелия»
