Культура, Культурное наследие

Мой Фортунатов, или Как спасти могилу академика

Памятник Ф.Ф. Фортунатову на кладбище в Косалме. Фото Екатерины Лобастовой
Памятник Ф.Ф. Фортунатову на кладбище в Косалме. Фото Екатерины Лобастовой

И один в поле воин, убеждает своим подвижническим поступком петрозаводчанка Екатерина Лобастова

Побывав на могиле академика Фортунатова в Косалме, Екатерина Александровна ужаснулась состоянию кладбища и в одиночку начала добиваться, чтобы его привели в цивилизованный вид. Надгробие на могиле великого лингвиста является памятником федерального значения, запустение позорно, убеждена она. 

Екатерина Лобастова рассказывает, как и почему попала на кладбище в Косалме, не жалеет добрых слов в адрес отдельных чиновников и удивляется равнодушию ученых.

 

Благодарность финскому академику Пертти Виртаранта

Так получилось, что мое знакомство с личностью русского академика Филиппа Федоровича Фортунатова началось благодаря финскому академику Пертти Виртаранта. Труды этого ученого я с интересом и удовольствием читаю и перевожу, так как он создал 6-томные людиковские тексты, записанные от моего сородича Степана Годарева из Галлезера.

Так вот, я узнала о Ф.Ф. Фортунатове благодаря Пертти Виртаранта и его книге «Этюды о карельской культуре» (Петрозаводск: Карелия, 1992). Именно из нее я узнала, что имя Фортунатова широко известно российским и зарубежным лингвистам, а похоронен он в Косалме. 

Этот факт меня потряс. Ведь Косалма – вот она, с детства знакомая, находится по дороге на родину моих предков. Такая привлекательная, по-дачному красивая. И там 20 лет жил и умер ученый, которого знает весь лингвистический мир! 

 

Смиренное кладбище

Так я года два назад нацелилась побывать на кладбище и увидеть могилу Фортунатова.

Старые кладбища – места замечательные. Они всегда находятся в красивых местах, они одухотворены. Я стараюсь каждый год побывать на каком-либо из старых кладбищ и отыскать там известные мне имена. Такие находки для меня как встречи с людьми, только лучше нас. Мертвых бояться не надо.

К моему горькому сожалению, все старые кладбища находятся в запустении. Завалены мусором, заросли диким лесом.

В апреле этого года я впервые посетила Косалминское кладбище. Увидела эти безобразно переросшие тополя, заслонившие белый свет, век свой не видавшие обрезки и угрожающие всему живому и неживому вокруг. Их огромные тяжелые стволы и ветви простираются так высоко и широко, что могут упасть и на провода линии электропередач, и на шоссе. И, конечно, на памятник академику Фортунатову.  

Так выглядит кладбище со стороны автодороги Петрозаводск-Гирвас. Указателя на кладбище нет. Фото Екатерины Лобастовой
Так выглядит кладбище со стороны автодороги Петрозаводск-Гирвас. Указателя на кладбище нет. Фото Екатерины Лобастовой

Надгробие на могиле академика в виде стелы из малинового кварцита является памятником федерального значения, охраняемым государством. Только у нашего богатого государства нет средств на охрану памятников.

Тополя, тополя, деревца зеленые…

Осматривая кладбище, посетовала, что легкомысленное увлечение посадкой тополей в Карелии привело к настоящему бедствию. Сколько бед они уже причинили, и сколько еще причинят, пока их все ликвидируют!

Представила, как весело сажали на субботниках тонкие тополевые веточки шефы – молодые ученые из Института языка,  литературы и истории Карельского научного центра РАН. Субботники регулярно проводились в 60-х – 70-х годах. И никому в голову не приходило, что будет с тополями через 60 лет, в какую проблему они вырастут, если не заниматься их формированием и обрезкой. 

Дерево, которое угрожало линии электропередач, сейчас уже снесено. Фото Екатерины Лобастовой
Дерево, которое угрожало линии электропередач, сейчас уже снесено. Фото Екатерины Лобастовой
Эти деревья уже тоже снесены. Остались одни пни. Фото Екатерины Лобастовой
Эти деревья уже тоже снесены. Остались одни пни. Фото Екатерины Лобастовой

Прервалась связь времён

Ученые из ИЯЛИ, мои ровесники, в советском прошлом шефствовавшие над Косалминским кладбищем и сажавшие тополя, и сейчас продолжают трудиться в этом славном институте. А их молодые коллеги, похоже, не в курсе, что лингвист с мировым именем Фортунатов похоронен в Косалме. Точнее, не были в курсе, пока не прочитали мой пост в соцсети.

Нет преемственности поколений? Почему бы не восстановить былую традицию и не проводить хотя бы раз в год силами сотрудников ИЯЛИ весеннюю уборку на кладбище? Тогда уж точно каждый младший научный сотрудник знал бы место захоронения Фортунатова.

Представитель старшего поколения ученых, возмущенный этим моим предложением, возразил:

– А почему мы должны убирать мусор на кладбище!

— А хотя бы потому, что вы тоже ученый, честь мундира обязывает. Уж не говоря об обычной человеческой совести. Неужели это нужно объяснять?

 

Карелия и Косалма в жизни Фортунатовых

Молодая чета Фортунатовых посетила Петрозаводск и проездом на водопад Кивач оказалась в Косалме. 

Красота этих мест оказалась настолько привлекательна, что супруги связали свою жизнь с маленькой деревней из пяти домов. Двадцать лет Филипп Федорович прожил в Косалме, жена его 25 лет. Там умерли и похоронены.

Много добрых дел совершили дачники Фортунатовы, не в пример нынешним. Усыновили двух крестьянских девочек из местных, дали им воспитание и образование. Отремонтировали часовню. Привозили ежегодно подарки всем местным жителям. Участвовали в жизни деревни и в ее праздниках. Сажали яблони и лиственницы, украшали свой большой участок цветами.

Проживая в Косалме, академик изучал карельский язык. Написал предисловие к составленному святозерским учителем М.Д. Георгиевским карельскому (людиковскому) словарю (1908). Из этого предисловия видно, что знакомство с языком далеко не поверхностное.

Филипп Федорович Фортунатов тяжело переживал события накануне мировой войны. Весть о Первой мировой войне дошла в Косалму в начале августа 1914 года и окончательно его сломила. 20 сентября 1914 года он умер.

Согласно его последней воле, по православному обычаю, «Филиппа Федоровича похоронили на деревенском кладбище при часовне», о чем  сообщено в Известиях Общества Изучения Олонецкой губернии (1914 г., т. 4, №6-7, стр. 74 -78).  Там же была похоронена его жена Юлия Ивановна, умершая в 1921 году.

«Вскоре после его смерти дом сгорел, от него ничего не сохранилось. Известно, что он находился на Кончезерском берегу, был небольшой. Тот дом был приобретен у местного крестьянина Башева, отца приемной дочери Насти. После пожара оставшиеся домочадцы построили маленький домик на своём прежнем участке, в котором и доживали свой век».

 

О чиновнике замолвим слово

Вот кого хотела бы похвалить, так это главу администрации Шуйского поселения Анастасию Владимировну Соколову. Мой призыв к сносу части аварийных деревьев на Косалминском кладбище она подхватила мгновенно и оперативно организовала работы по сносу и утилизации древесины и порубочных остатков.

Жаль, конечно, что в средствах она ограничена и денег в местном бюджете хватило лишь на четыре самых опасных для жизни людей дерева. Остались неубранными не меньше деревьев. 

В ограду врос тополь. Теперь его спилили, остался лишь пень. Фото Екатерины Лобастовой
В ограду врос тополь. Теперь его спилили, остался лишь пень. Фото Екатерины Лобастовой

Также хочу отметить готовность к взаимодействию Юлии Борисовны Алиповой, руководителя Управления по охране объектов культурного наследия Республики Карелия, и Константина Игоревича Иванова, руководителя МКУ «Прионежской Специализированной службы», с которыми я постоянно на связи. Их заинтересованность в результатах этого дела не вызывает у меня сомнений.

 

На нет и суда нет

Одна из основных причин бедственного положения на косалминском кладбище та, что этого кладбища по документам не существует.

Нет такого объекта ни в чьей собственности, не числится ни на чьем балансе. Стало быть, нет хозяина, спросить за порядок не с кого, обязать проводить работы некого…  

 

А было ли кладбище?

Для того, чтобы утверждать, что кладбище существует, и иметь право поставить его на учет и принять на баланс именно как кладбище, нужна отправная точка – а именно документ, подтверждающий его существование.

Таким документом может быть историческая справка Национального архива Карелии. Запрос о справке направлен в архив Управления по охране объектов культурного наследия Республики Карелия. Конечно же, кладбище в Косалме было, есть тому подтверждение в старых документах.   

 

Чего бы хотелось?

Нужно искать деньги.

Вот мечтаю я о том, чтобы очистить все кладбище от зарослей, а оно ведь очень небольшое — примерно 20 х 15 метров. Оставить там из существующих деревьев только ель, сакральное древо карелов, и березу. Всю территорию очистить от сорного кустарника и выкорчевать все пни. 

Провести планировку и отсыпку всей территории, как это положено по правилам, песком с укрытием геотекстилем и засыпкой щебнем. Лучше, конечно, малиновокварцитным, чтобы гармонировал со стелой.

Оставить незасыпанными только места, где сохранились могилы. На могилах, а их сохранилось всего три, включая могилу академика, насадить вечнозеленые декоративные кустарнички и стелющиеся можжевельники. Благо после сноса тополей солнечной освещенности должно хватить для роста декоративных растений. 

Посреди кладбища поставить поклонный крест в память исчезнувшей часовни и всех почивших христиан. Основание креста в виде холма обложить камнем, вокруг насадить можжевельники.

Установить металлическую сварную ограду вокруг всего кладбища, а ту, что на могиле академика, из сетки рабитца, снести.

Установить информационный стенд с фотографиями об академике, его заслугах и семье.

Установить табличку «Памятник, охраняется государством», в соответствии с образцом, предоставленным Управлением по охране объектов культурного наследия Республики Карелия.

Отреставрировать старинную каменную кладку ограды. В чаше ограды, слева от калитки, выкорчевать дикий куст и посадить плакучую рябину.

Вмонтировать металлическую калитку. 

Выровнять покосившийся чугунный крест на могиле Юлии Фортунатовой.

Поставить хорошее освещение — дополнительный фонарь, в целях предотвращения попыток вандализма.

Важно установить статус объекта как кладбища и передать его в собственность Прионежского района или Шуйского поселения, чтобы был у него хозяин.

 

От редакции. Филипп Федорович Фортунатов (1848 — 1914) обучался в Олонецкой губернской мужской гимназии в Петрозаводске в 1857-1863 годах. Профессор, действительный член Петербургской академии наук, основатель московской лингвистической школы, один из наиболее значительных лингвистов дореволюционной России.

Фортунатов трудился над историей индоарийских, балтийских и славянских языков, работал с индоевропеистикой, теорией грамматики; занимался обширной педагогической деятельностью.

В ПетрГУ раз в два года проводятся Фортунатовские чтения. Традиционные гуманитарные Фортунатовские чтения проводит Музей изобразительных искусств Карелии. В Петрозаводске на Кукковке-6 появится улица, носящая имя Филиппа Фортунатова.