Владимир Дудин, музыкальный критик, член экспертного совета Российской национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска», встретился с петрозаводскими театроведами, сотрудниками театров, журналистами. Говорили об опере: как ее оценивать, какие театры сейчас на вершине, в чем заключается роль режиссера, как готовить детей к восприятию оперного спектакля.
– Оперные исполнители – актеры или вокалисты?
– Оперному театру много лет и ответ на вопрос, почему в опере всё так преувеличено, нужно искать в истории многих столетий. Двадцатый век – рубеж, к которому история уже сложилась. В котором появилась оперная режиссура и к оперным певцам стали предъявлять требования актерского мастерства.
Знаменитая Каллас добилась того, чтобы на певицу обращали внимание и как на актрису. Елена Образцова — актриса, Анна Нетребко – актриса. Что делает их актрисами? Как сформулировать требования, если все «оканчивали консерваторию»?
Актер музыкального театра – это актер, который сейчас должен уметь очень многое. Он должен уметь петь, танцевать, говорить, делать сальто… Понятно, что главная цель консерватории научить студентов пению, но сегодня программа шире. Студенты занимаются день и ночь, актерскому мастерству уделяется огромное внимание.
Анна Нетребко сейчас поет другой репертуар, более тяжелый, чем тот, к которому привыкли ее почитатели, но она играет! Где она набралась этого драматического искусства? Весь ее путь работы с режиссерами превратился в обучение, она как губка впитывала советы, подсказки и вот результат.
В опере меня более всего привлекает голос, но обладатель голоса должен вести за собой на сцене. Иди вперед, лепи из себя что-то. Вот, к примеру, Татьяна Сержан, кстати родом из Петрозаводска, она лепит голосом в моем воображении образ героини, она играет, и это для меня актриса.
– Чем отличается работа режиссера оперы?
– Изначально спектакль имеет рамки, обусловленные длительностью музыки, партитурой.
Был период, когда в Большой театр приглашались известные драматические режиссеры — Стуруа, Любимов, но их постановки жили совсем короткий срок. Не получали долгой творческой жизни, быстро сходили со сцены. Режиссеры не слышали музыку, ставили что-то свое.
Оркестр играет, хор поет, актеры что-то делают, даже в очень интересном внешне решении, но нет гармонии с музыкой… И это ответственность директора театра, который такой спектакль принимает. А ваш выбор как зрителя идти на эти спектакли или нет. Можно ведь и принять эту антимузыкальность, если она такая, как, например, у Жолдака. В опере «Евгений Онегин» у него всюду образ круга – часы, изогнутый рог фавна, окошко стиральной машины, потом появляются и тарелки…У него Татьяна колет лёд каблуками. Да, это раздражает, наверное мешает певице, но проявляет актрису, позволяет вытащить актерское нутро.
Или, например, режиссерский театр Боба Уилсона. У него очень музыкальные спектакли, а партитура в тисках, у актеров статичный рисунок роли. Статика уже не популярна, а у него статика – это фирменный стиль. У Барри Коски удивительно работают артисты. Комише опер потрясает. На Западе другая школа. Там учат разных техникам существования на сцене. Сейчас «смотрение на дирижера», «голоса, которыми пилят мозг» — это критерий оценки плохого спектакля.
– А как оценивать балет?
– О, это совершенно другая история. В балете классический рисунок – сакральная вещь. Если мы смотрим «Лебединое озеро», то соответствие классическим канонам очень важно. Но современный балет – это сюжет, музыка, здесь нужно актера оценивать в контексте спектакля.
– Владимир, вы удивительно мягко критикуете неудачи, а бывают ли спектакли, о которых вам совершенно нечего сказать? Даже мягко?
– Конечно, бывают неудачные спектакли, кроме того обо всех спектаклях и невозможно написать. Но если я не буду высказываться, то в театр меня конечно пускать будут, а приглашать уже, наверное, нет.
– Что вам может помешать в восприятии спектакля?
– Режиссерская глупость. Странные режиссерские решения. Безусловно, плохая работа оркестра, сбои голоса, когда дают петуха. Если я понимаю, что над моим слухом издеваются, то терпеть не буду. Однажды я ушел со спектакля.
– Вы писали и о «Царской невесте», и об «Алеко» в постановке Музыкального театра Карелии…
– История вашего музыкального театра еще молодая, но заметен рост, позитивное движение, продолжайте развиваться, приглашать интересных режиссеров.
– Кроме солистов, в опере работает хор. Они должны проявлять актерское мастерство?
– Конечно, это не статичное сопровождение, нужно актерское включение артистов хора обязательно. В постановке «Алеко» вашим Музыкальным театром режиссер Анна Осипенко не только позволила высказаться певцам, дирижеру, но и артистам хора, подключила необычных участников – федерации капоэйристов и других спортсменов. Это только украсило спектакль, сделало его цельным.
– Какие театры сейчас в России на вершине?
– Традиционно, конечно, театры Москвы и Санкт-Петербурга, но есть и другие. Пермский театр со времен Курентзиса хорош, сейчас там Константин Богомолов работает над «Кармен». Екатеринбургский театр к себе привлек внимание музыкальной общественности, там ставятся очень современные оперные спектакли, например, «Три сестры» Петера Этвёша — дико современный спектакль в прекрасной режиссерской упаковке. В Новосибирском театре сейчас несколько сложнее ситуация, но тем не менее.
– Как оценить оперный спектакль? Слушать оперу, быть к ней готовым?
– Слух у каждого есть. Не нужно бояться оперы, можно и подготовиться к слушанию, хотя наивное восприятие: «хорошо играл оркестр», «хорошо работал дирижер» — тоже неплохо. Постепенно пазл будет складываться. Когда ты начинаешь понимать, что к чему, зачем. Изначально нужен хороший режиссер, но и актер не менее важен.
А вот как раз детей к восприятию оперы лучше подготовить. Начать с какого-то щадящего репертуара, например «Снегурочки», желательно посмотреть с детьми сначала хорошую классику – «Свадьба Фигаро», «Волшебная флейта», не стоит их сразу в «Царскую невесту» бросать.
– Спектакли претерпевают со временем изменения, притирается состав, актеры в разных состояниях выходят на сцену. Можно ли оценивать оперу, если знать, что через месяц это будет другой спектакль?
– Нужно. Да, не бывает двух одинаковых спектаклей. Но в каждом моменте это важно. Я, например, обожаю Гергиева за пультом и считаю, что у него есть интуиция времени. Когда он дирижирует «Хованщину», то будто листает страницы истории России. Особенно потрясло его исполнение «Хованщины» в период, когда уходил Борис Ельцин. Это было предвидение перемен, усиление восприятие в конкретной ситуации.
Так что слушать оперу и прислушиваться к опере стоит.
