О том, как рождался образ легендарного сыщика, атласе активности генов и опасности антивирусного препарата «Тамифлю» в нашем обзоре новостей науки.
Был ли прототип у Шерлока Холмса?
В 1887 году врач из Портсмута (Англия) Артур Конан Дойл опубликовал повесть «Этюд в багровых тонах». В ней впервые появляются Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Кроме того, впервые в детективном тексте в качестве средства исследования использовалась лупа. «Этюд в багровых тонах» не привлёк особого внимания читателей, как и следующая повесть с Холмсом — «Знак четырёх». Но в июле 1891-го Дойл начинает публиковать короткие детективные рассказы о приключениях сыщика в журнале The Strand Magazine (в 1892 году эти рассказы увидят свет в сборнике «Приключения Шерлока Холмса»).
Именно тогда читающая публика начала увлекаться лондонским детективом, популярность которого в итоге достигла феноменальных размеров. Но даже в начале пути героя к мировой славе читателей интересовало, кто же был прообразом этой неординарной личности? Не мог же автор придумать столь эксцентричного и одновременно гениального детектива «просто из воздуха»?
Через столетие с лишним после появления первого произведения о Шерлоке Холмсе можно сказать, что это собирательный образ из двух реально существовавших людей. А в качестве «третьего компонента», возможно, использовались черты самого Артура Конана Дойла.
В 1877 году Дойл учился на врача в Эдинбургском университете. В таком возрасте всё удивляет и запоминается. Одним из преподавателей 18-летнего Артура был профессор Джозеф Белл (Joseph Bell), который сразу привлёк внимание будущего писателя. Лекции доктора Белла были необычными, захватывающими и даже развлекали. Используя свои удивительные дедуктивные способности, Белл делал немедленные выводы о пациентах, которых зачастую он даже не видел!
«Сильной стороной профессора Белла было диагностирование. Но я говорю не только о болезни, но и о характере пациента и роде его занятий», — вспоминал писатель. В автобиографии Дойла описывается случай, когда некий мужчина вышел перед аудиторией, и Белл дал ему исчерпывающую — и, конечно, правильную — характеристику, хотя прежде никогда его не видел: «Вы служили в армии… Недавно уволились… Шотландский полк… Дослужились до унтер-офицера… Были на Барбадосе…»
Точное попадание по всем пунктам! Доктор Белл объяснил это так: «Обратите внимание, джентльмены: несмотря на то, что мужчина выглядит респектабельно, он не снял шляпу. Военные и не должны снимать фуражки в помещении, то есть наш подопытный ещё не отказался от старой привычки. В нём видна уверенность человека, отдающего приказы; понятно также, что он шотландец. Что же касается Барбадоса… Причина, по которой он обратился к врачу, — элефантиаз, а это болезнь из Вест-Индии, и именно на Барбадосе сейчас расквартирован Шотландский полк».
«Нашей аудитории, полной Ватсонов, сначала — пока он не объяснил ход своей мысли — показалось, что Белл телепат…» — рассказывал Конал Дойл.
На второй год обучения Белл сделал Дойла своим помощником в амбулатории: будущий писатель предварительно опрашивал пациентов и докладывал результаты Беллу. То есть, по сути, он был Ватсоном при своём преподавателе! Через десять лет, когда Дойл взялся за перо, именно эта удивительная способность замечать мелочи и на их основе приходить к решению загадки, легла в основу всемирно известного персонажа.
Дойл открыто признавал, что знаменитый детектив имел прототипа в жизни. В одном из интервью писатель так и заявил: «Шерлок Холмс — литературное воплощение, если можно так сказать, моих воспоминаний о профессоре медицины Эдинбургского университета». Кроме того, в письме к Беллу Дойл признавался: «Несомненно, именно вас я должен благодарить за Шерлока Холмса». Впрочем, хотя основные элементы персонажа были взяты из личности профессора Белла, тот не был единственным источником вдохновения. Посильное участие в создании Шерлока Холмса принял также знаменитый эдинбургский судмедэксперт, патологоанатом, инспектор общественного здравоохранения Генри Литтлджон (Henry Littlejohn). Литтлджон участвовал в расследованиях любой аварии, трагической смерти или убийства, кои ежедневно случались в Эдинбурге. Он первым использовал при раскрытии преступлений отпечатки пальцев и фотографии. Литтлджон революционизировал следственные методы именно в те годы, когда Конан Дойл творил своего героя.
В 1893 году Конан Дойл написал «Последнее дело Холмса»; тогда же закончилось знаменитое расследование ардламонтского убийства. Альфред Джон Монсон (Alfred John Monson) был обвинён в убийстве во время охоты своего 20-летнего студента Сесила Хамбро (Cecil Hambrough). Защита утверждала, что Хамбро сам случайно выстрелил себе в голову. Но Литтлджон по следу пули, расположению раны, повреждениям черепа и даже запаху жертвы доказал, что это было убийство.
Любопытно, что доктор Белл тоже участвовал в этом деле (в качестве свидетеля-эксперта) и, используя свои дедуктивные методы, в конечном счёте, согласился с выводами Литтлджона. Вот так оба прототипа Шерлока Холмса однажды встретились, чтобы поработать вместе, а Дойл использовал судебно-медицинские методы Литтлджона как ещё одну черту характера книжного детектива.
Наконец, у нас есть сам Артур Конан Дойл. Профессор Белл однажды заявил в письме писателю: «Вы сами Шерлок Холмс и хорошо это знаете». В декабре 1908-го Марион Гилкрист (Marion Gilchrist) была избита до смерти во время вооружённого ограбления. В убийстве обвинили, а затем и осудили Оскара Слейтера — еврея, иммигранта из Германии. В 1909 году он был приговорен к смерти. Шотландский адвокат Уильям Роухед (William Roughead) написал эссе «Дело Оскара Слейтера», в котором убедительно доказывал, что Слейтер невиновен. Это не помогло освободить Оскара, но казнь была отложена.
В 1912 году Конан Дойл написал собственный памфлет «Дело Оскара Слейтера», приведя в нём ряд доводов о невиновности Слейтера. Несмотря на убедительность его аргументов (так, он указывал, что молоток, найденный в вещах Слейтера и считавшийся орудием убийства, был очень лёгким и хрупким инструментом, а потому не мог стать причиной ран, которые были обнаружены на голове жертвы), добиться пересмотра дела не удалось. «Когда я ознакомился с фактами, то понял, что этот несчастный имеет такое же отношение к убийству, как и я», — вспоминал в своей автобиографии Конан Дойл. Писатель начал кампанию в прессе. И вновь ничего не вышло. Слейтера освободили лишь в ноябре 1927 года, через 18 лет после осуждения.
Хотя тут, конечно, сложно сказать со всей определённостью: то ли собственные способности Дойла вдохновили его на создание Шерлока Холмса, то ли Холмс подтолкнул Дойла к исследованию реальных уголовных дел…
Что касается имени и фамилии сáмого знаменитого выдуманного детектива, то, как полагают, это тоже заимствования. «Холмс» — это «дар» хорошего друга писателя Оливера Уэнделла Холмса (Oliver Wendell Holmes), а «Шерлок» появился благодаря любимому музыканту Дойла — Альфреду Шерлоку.
Создан атлас активности генов в клетках и тканях человека
Международный консорциум ученых из 20 стран рапортовал на страницах Nature о завершении очередного этапа проекта FANTOM, цель которого — составить карту генов, работающих в различных тканях и клетках млекопитающих, в первую очередь человека. В результате масштабных исследований такую карту составили: теперь можно увидеть не только где и какие гены работают, но и как они регулируются — то есть понять, как те или иные клетки обретают свою индивидуальность. Составленный атлас имеет огромный потенциал как для исследований, так и для развития индивидуальной и регенеративной медицины
Подробнее elementy.ru
Эксперты доказали неэффективность и опасность «Тамифлю»
Международная группа специалистов по доказательной медицине обратилась к правительствам стран мира, в частности, к чиновникам, принимающим решения в области здравоохранения, прекратить массовые закупки в период эпидемий гриппа антивирусного препарата «Тамифлю» (осельтамивир) ввиду его низкой эффективности в качестве профилактического и лечебного средства, а также высокого риска связанных с его приемом негативных побочных эффектов. Свои выводы авторы обращения,опубликованного 10 апреля на сайте Cochrane Collaboration, делают на основании самых свежих данных о результатах клинических испытаний препарата.
Несмотря на то, что ингибиторы вирусного фермента нейраминидазы «Тамифлю» и «Реленза»(занамивир) считаются наиболее эффективными на сегодняшний день лекарствами от гриппа и официально рекомендованы для применения Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), группа под руководством Карла Хенегана (Carl Heneghan) из Оксфордского университета (Великобритания) и Питера Доши (Peter Doshi) из Университета штата Мэриленд (США) еще с 2009 года обращает внимание общественности на сомнительность данных об их безопасности и эффективности. Так, в 2012 году члены группы потребовали от производителя «Тамифлю» — швейцарской компании Roche – представить доказательства эффективности этого лекарства, так как ими были обнаружены несоответствия между отчетами, представленными Roche надзорным органам, и публикациями о препарате в научных журналах.
Свежие данные об ингибиторах нейроминидазы появились в The Cochrane Library в обновленной версии посвященного этой теме обзора, который регулярно делает группа Хенегана и Доши. Авторы провели мета-анализ массива информации, полученной в результате 20 клинических испытаний «Тамифлю» и 26 клинических испытаний «Релензы». В общей сложности, в исследованиях было задействовано более 24 тысяч человек.
В итоге было установлено, что применение препаратов в качестве профилактического средства во время эпидемии незначительно снижает риск проявления симптомов гриппа как у индивидуумов, так и в семьях. При этом подтверждения наличия у препаратов способности уменьшать способность вируса передаваться от человека к человеку найдено не было. Что касается терапевтического эффекта, то, как выяснилось, прием ингибиторов нейроминидазы по сравнению с плацебо укорачивает срок проявления симптомов заболевания у взрослых всего на полдня (с 7 дней до 6,3 дня). У детей этот эффект выражен еще менее явно. При этом авторы не обнаружили влияния приема препаратов на снижение общего количества госпитализаций как детей, так и взрослых с тяжелыми осложнениями гриппа, такими, как пневмония, бронхит, синусит, отит.
В то же время была установлена более высокая токсичность «Тамифлю» по сравнению с «Релензой». Так, прием осельтамивира на 4 процента у взрослых и на 5 – у детей повышает риск возникновения тошноты и рвоты. При применении препарата в профилактических целях он оказался еще более опасным для здоровья, повышая риск головных болей, нарушения функции почек и психических расстройств. Кроме того, имеются свидетельства того, что прием «Тамифлю» в некоторых случаях снижает способность к выработке собственных антител к вирусу гриппа.
Как пишут авторы, именно заявления производителя об эффективности «Тамифлю» в качестве средства, снижающего число госпитализаций с осложнениями гриппа, стало ключевым фактором при принятии решения властными структурами стран мира о массовой закупке препарата на случай пандемии. В особенности возрос мировой объем потребления препарата после эпидемии свиного гриппа в 2009 году. Так, на создание стратегического резерва «Тамифлю» США потратили более 1,3 миллиарда долларов, а Великобритания – 424 миллиона фунтов стерлингов, сделав запас в 40 миллионов доз. Но новые данные о препарате, считают авторы, говорящие о его низкой эффективности на фоне недостаточной безопасности, должны заставить чиновников от здравоохранения пересмотреть свои решения в отношении «Тамифлю» и прекратить бросать государственные деньги на ветер.
medportal.ru
