Прялка – уникальное явление народной культуры. Столько смыслов заключено в ней – в ее форме, в ее декоре, в производимой ею нити! Форма – соединение вертикали и горизонтали, связь с предками. Декор донца и стояка с символами-оберегами. Нить – как символ освоения жизненного пространства.
Ты примешься за дело, а дело – за тебя.
Карельская пословица
Тема возрождения традиционных ремесел и, как следствие, углубление в тему семьи и рода, похоже, захватила меня и уже не я управляю ею, а она мной. Мою публикацию «Я не листок, гонимый ветром» об обучении бабушек и внучек прядению и ткачеству в Музее изобразительных искусств Карелии прочитала заместитель директора Республиканского центра детского и юношеского туризма (РЦДЮТ) Галина Федоровна Паршукова. Передача древних знаний и умений молодежи и детям, о которой я рассказывала, ей интересна и важна для работы центра. Появился небольшой проект: Галина Федоровна пригласила меня обучить молодых сотрудниц отдела краеведения приемам первичной обработки овечьей шерсти, а именно прядению.
А при чем здесь детский туризм? Кроме физкультурно-спортивных программ, центр ведет подготовку по программам естественнонаучной, художественной и краеведческой направленности. Темы семьи и семейных традиций здесь изучаются с детьми неустанно и в разных формах. Центр провел республиканскую заочную олимпиаду по краеведению «В каждой семеюшке свои затеюшки», республиканский творческий конкурс «Страницы семейного альбома», к участию в котором пригласили всех, кто любит свою семью, занимается фотографией, умеет рисовать.
Галина Федоровна с удовлетворением констатирует:
— Мы поняли, как много в Карелии прекрасных семей, добрых, думающих людей, которым небезразличен наш прекрасный край, его культура и традиции.
Ни одна нация не может самоидентифицироваться без знания родного языка. В Карелии наблюдается всплеск интереса к изучению языков так называемых титульных национальностей. РЦДЮТ и в этом деле не отстает – уже два года подряд проводит республиканский профильный этнокультурный лагерь «Встреча юных на карельской земле» для школьников из районов Карелии, изучающих карельский, вепсский, финский языки.
«Да, французский, английский, испанский… Что, разве мало? Но ниточка-то одна. Понимаете? За семьдесят долгих лет всё позабыла. Я думала, что всё позабыла. Какое легкомыслие! Ведь Бог-то ничего не забыл. Станет спрашивать он меня на каком языке?». Сергей Пронин «Ниточки»
Моё рабочее место на сегодня — «Карельская изба». Впервые я побывала здесь лет 20 назад, и тоже по приглашению заместителя директора, тогда это была Ольга Орлова, моя одноклассница. Ее уже 18 лет как нет с нами, а «Карельская изба» жива-здорова и активно работает. Это маленький музей. Экспонаты для него собраны сотрудниками центра.
Когда-то эти ткацкие станы, прялки, самовары, чугуны и ухваты были оставлены хозяевами в брошенных домах, осиротели, покрылись пылью веков. Ведь вещи быстро приходят в упадок без хозяина. А сейчас они вон какие — окружают, обступают со всех сторон, и каждая ведет свой рассказ. Это всё старые знакомые, как приятно видеть их, держать в руках, работать с ними.
Вот веретёна, большие и маленькие, темные, хранящие на себе отпечатки множества рук. Вот прялки – и черные из елового ствола с корнем, и расписные резные. Вот карды – сколько шерсти вычесали они на своем веку? На полках под потолком стоят берестяные кошели, туеса, бондарная и гончарная посуда. Вон детская зыбка – скольких она вырастила? Где хоть один из многих, хотя бы младшенький, которого она качала? А вон старый знакомый из давнего прошлого – глиняный рукомойник над лоханью! Помню, как учили меня мыть под ним руки и как текла вода в рукава. Сколько ладоней обнимали тебя, старенький? Теперь уже ты экспонат… По стенам висят старинные пеньковые рыбацкие сети с берестяными кубасами и каменными грузами. Какая рыба билась в них живым серебром… Всё в прошлом.
Мои ученицы – Женя Муравская и Надя Паршукова, молодые сотрудники отдела краеведения центра. Они проводят экскурсии с детьми в «Карельской избе» и показывают, для чего служили те или иные предметы вещного мира. Молодым сотрудникам необходимы знания и умения в этой области. К сожалению, их бабушки и мамы не обладали этими умениями и не могли обучить дочерей. Сегодня это сделаю я. Волнуюсь и чувствую себя немного сродни Ариадне с ее клубком.
А вот настоящее. Посреди избы длинный деревенский стол. Пить чай за таким столом и вести беседу, сидя на лавках, – что может быть лучше холодной зимней порой? За столом да за беседой и дело спорится лучше.
Мои старательные ученицы вычесали на кардах шерсть, привязали ее к прялкам и приступили к прядению. Сколько нужно освоить специальных приемов, чтобы вытягивание нити из кудели стало не просто работой, а удовольствием. А потом и священнодействием. Ведь первая спряденная девочкой нитка в прежние времена была бережно хранима всю жизнь, и не где-нибудь, а за божницей. Хозяйка потом использовала ее как оберег, например, обвивала вокруг ручки своего новорожденного.
Музей «Карельская изба» — это место для проведения экскурсий, занятий, семинаров, а с недавнего времени ещё и фотосессий. Здесь легко переносишься в прошлое, знакомишься с бытом, обрядами, традициями жителей Карелии конца XIX – начала XX веков.
Не устаю повторять: прялка – это не просто орудие труда, не только приспособление для выполнения определенных функций. Прялка – уникальное явление народной культуры. Столько смыслов заключено в ней – в ее форме, в ее декоре, в производимой ею нити! Форма – соединение вертикали и горизонтали, связь с предками. Декор донца и стояка с символами-оберегами. Нить – как символ освоения жизненного пространства.
Как утверждают ученые, выбор дерева для изготовления прялок был связан с народной мифопоэтикой разных пород деревьев. Материал влиял на форму прялки и характер резьбы или росписи, украшавшей ее. Так, береза олицетворяла и женское божество, и его родовые функции. Через ель осуществлялась связь с миром предков. Недаром старинные карельские кладбища всегда размещаются в еловых рощах. А еловая прялка всегда выполнена из единого куска дерева — ствол с отходящим от него корнем. Вот и выходит, что прялки выполняли не только утилитарную функцию, но и вписывали человека в единое сверхчувственное пространство.
Если прялка – овеществленная связь с предками, то веретено – это ось, вокруг которой навивается нить жизни. Связь Пряхи через пряжу и веретено с осью Мира, с символикой жизни и смерти, с путеводной нитью, выходом из потустороннего Царства в дольний мир прослеживается в мифологии всех народов.
Закончилась наша встреча с сотрудниками отдела краеведения – мой первый опыт в обучении и первый шаг девушек на пути к мастерству. В процессе знакомства и общения воссозданы основные этапы ремесла при помощи исконных инструментов – кард, прялки и веретена. Совместно нами пройден короткий отрезок этого длинного пути, получен вещественный результат — напряденная нить. При этом реконструирован эпизод жизни крестьянской семьи, запечатленный на фотографиях Евгения Задираки. А главный результат – радость совместного творения, объединяющая людей.
Благодарим друг друга за необычайное и увлекательное путешествие в старину и заверяем: «Ниточка времен не прервется, связь поколений продолжится!»
Вот и сложилась еще одна картинка из пазла «Жизнь». Недавно зашла в «Букинист» и наткнулась на книгу издания 1998 года — сборник рассказов нашего петрозаводчанина, режиссера, актера и писателя Сергея Пронина. Знаю его с 17 лет и являюсь его читателем. Вижу в оглавлении рассказ – «Ниточки». Зацепило – тема-то моя. Читаю и изумляюсь – бывает же такое! Подобное притягивает подобное. Рассказ — о встречах автора с двумя старыми женщинами, первая из них эмигрантка, вторая — петрозаводчанка. Та, что давно живет за границей, говорит автору при случайной встрече у храма: «Человек должен жить как в паутине. Понимаете? Должны быть ниточки, сотни, тысячи. Иначе вся эта свободная жизнь душит, душит, и нечем, совсем нечем дышать в конце». А со второй старушкой автор встречается на улице в своем родном районе, совершенно не помнит ее, а она обращается к нему как к хорошему знакомому и знает всю их семью и его самого по именам. Если после первой встречи автор ушел в недоумении, то после второй он прозревает:
«Ниточки, ниточки… Сам я никогда не задумывался о том, насколько сильно опутан ими здесь, в своем родном городе. Ведь и деды мои, и прадеды, и родители мои тут, и паутинка наша расширилась со мной и моими детьми. И все ушедшие не где-нибудь, а здесь, совсем близко. Они прикасаются ко мне ветками деревьев или водой, бесконечно текущей в нашей речушке, снегом, превращающимся в лед на скользких перекрестках».
Петрозаводск
20 -23 декабря 2016 года
