Карелия лишается специализированного учреждения для детей с тяжелой патологией речи. Объединение двух коррекционных учреждений — школ-интернатов № 22 и 21 — комиссия, созданная правительством Карелии, признала целесообразным. Единогласно и без сомнений.
Решение Комиссия по оценке последствий принятия решения о реорганизации или ликвидации государственной образовательной организации РК приняла в пятницу. В пресс-релизе (грамматика сохранена. — Ред. ) объясняется, что цель реорганизации — «создание условий для продолжения обучения детей с тяжелыми нарушениями речи на ступенях основного и среднего общего образования посредством реализации адаптированных общеобразовательных программ. В 22 школе интернате — только начальная школа, далее дети уходят со школы по классам Петрозаводска, иногородние уезжают в районы. В 21 школе-интернате ребята могут остаться обучаться по программе основной школы, потому что для детей с тяжелыми нарушениями речи и для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата предусмотрены идентичные требования программы».
Приняли решение Валентина Улич, председатель комиссии и заместитель главы РК по социальным вопросам; Александр Морозов, заместитель председателя комиссии и министр образования Карелии; Татьяна Васильева, секретарь комиссии и первый замминистра образования; Ольга Герасина, ведущий специалист отдела правовой работы, государственной службы и кадров Министерства культуры РК, Павел Гоккоев, начальник отдела культурной политики Минкульта; Ольга Дъячкова, председатель комиссии по вопросам образования и науки Общественной палаты Республики Карелия, первый проректор государственного автономного учреждения дополнительного профессионального образования Республики Карелия «Карельский институт развития образования (по согласованию); Тамара Мешкова, председатель Карельской республиканской организации профсоюза работников народного образования и науки Российской Федерации; Галина Разбивная, председатель Общественного совета при министерстве образования РК. Павел Скопец, начальник управления Министерства здравоохранения и социального развития Республики Карелия.
У этих девяти человек вопросов о том, насколько стратегически верное решение принято, не возникло. И на этот раз не вступилась за детей Оксана Старшова, детский омбудсмен Карелии.
Прокомментировать «Лицею» решение комиссии бывший министр образования Галина Разбивная отказалась.
Лидер учительского профсоюза Тамара Мешкова рассказала нам, что решение комиссия приняла единогласно и без сомнений:
— Реорганизация — процесс сложный и для коллектива-школы интерната №22, и для родителей. В школе-интернате №21 (здесь учатся дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата. — Ред.) есть специалисты, которые помогают детям, ведь ДЦП часто сопутствуют и проблемы с речью. В своем выступлении министр образования Александр Морозов еще раз подчеркнул, что здание школы-интерната сохранится в системе образования, его отремонтируют и будут использовать, может быть, как ресурсное для тех интернатов, в которых тоже предполагают сделать ремонт. Проведена глубокая индивидуальная работа с родителями, и волна недовольства пап и мам уже пошла на спад. Родители определяются, как и где будут учиться их дети в будущем учебном году, а кто останется в речевой школе, которую присоединят к школе-интернату №21. Условия этой школы и два здания позволяют принять детей. Это хорошая перспектива, поскольку в школе есть лицензия на преподавание до 12 класса. На разговоры о том, что школа находится не в центре города, нам сказали, что у школы-интерната №21 есть собственный автобус, который осуществляет подвоз детей. Думаю, решение комиссии не ухудшает положения детей и работников школы. В школе №22 не было своей профсоюзной организации, но она есть в 21-й школе-интернате. Так что мы следим за положением дел и соблюдением всех прав и гарантий.
Вот что думают о ликвидации школы-интерната № 22 родители, с которыми «проведена глубокая индивидуальная работа».
Анна Евтухович, мама третьеклассника, которая присутствовала на заседании комиссии:
— Когда мне дали слово, то слушать меня никто не хотел — собравшихся не интересовали реальные факты. Что в данный момент получили наши дети? Школьники в районах не получат должной комплексной коррекционной помощи. Мамы очень переживают. Многие из них мне звонили. Что будет с их детьми? Условия, даже для тех, кто перейдёт от безысходности в школу №21, ухудшаются. У них было огромное, светлое, просторное, уютное здание, я не говорю уже о специализированных кабинетах, теперь у них 4 класса в спальном корпусе. Кроме того, дети школы №21 и школы №22 — это больные дети, которые обучаются в коррекционных школах, получают помощь специалистов, проводят большую часть времени в пределах школы. Мы, родители, прекрасно понимаем истинную причину ликвидации школы №22. Неужели экономика Республики Карелия полностью зависит от существования коррекционной школы №22?
Любовь Моругий, мама ученика школы-интерната №22:
— Что нам делать, куда идти? В Кеми, например, откуда родом один из одноклассников моего ребенка, вообще нет таких специалистов. Куда маме ребенка деть? Некоторым родителям предложили перевести детей в школу-интернат №23, туда берут двух иногородних ребят, но опять же не всех и не целым классом, как обещали! Трех детей отправляли в другие учреждения — одних в среднюю школу, у другого ребенка поменяли диагноз. В городе с грехом пополам можно найти специалистов, в районах их просто нет! В феврале мы с мамами учеников начали искать школы для городских детей. Обегали все школы на Древлянке, Кукковке, Ключевой. Столкнулись и с тем, что у одного ребенка Психолого-медико-педагогические комиссии (ПМПК) поменяла вид обучения с пятого на седьмой. Боюсь, что 2, 3, 4 классы — единственные, что остались, затем обучение детей со сложной структурой нарушений и патологией речи будут сворачивать. Узнали, что учителя ищут новую работу, так как им не предложили места в школах-интернатах №21 и №23.
Наталья Авксентьева, мама пятерых детей из Пряжи, дочка которой учится сейчас в школе-интернате №22 во втором классе:
— Девочке необходим еще как минимум год коррекционного образования, который мы надеялись провести в привычных условиях, в родной школе. Какое будущее ждет нас и детей? Ощущение, что их собирают за один забор. Я сама встречалась с педагогами и руководителями школы-интерната №21. Нам обещали, что дети перейдут туда целыми классами, но из класса моей дочки три ребенка обучение продолжат в районах. Моя дочка будет единственной 1 сентября из своего класса. К чему мне готовить ребенка, как мне объяснить ей происходящее? Почему нам, родителям, не дают возможности спокойно, вместе с профессионалами, знающими своё дело, обучить наших детей и задать им правильное направление в жизнь? Коррекционная школа существует 45 лет, специалисты помогли в обучении нескольким поколениям детей, а сейчас Минобразования Карелии нам пытается рассказать, как будет прекрасно и замечательно всем, когда школа закроется, а детей раскидают по разным интернатам, а то и вовсе отправляют по домам. За ненадобностью? А, может, это эксперимент?
Мы попросили прокомментировать решение комиссии депутатов парламента Карелии, которые последовательно выступали в защиту коррекционной школы-интерната № 22.
Лариса Степанова, член Комитета по образованию, культуре, спорту и делам молодежи ЗС РК:
— Изначально минобр давал понять, что реорганизация будет. Каждый раз Александр Морозов называл различные причины, по которым необходимо освободить здание 22-го интерната. Одна из последних — это нарушение пожарной безопасности. При этом никакого внятного ответа о дальнейшей судьбе здания министр так и не дал. Вообще, вся эта история еще раз демонстрирует, что власть не слышит и не собирается прислушиваться к мнению родителей. Решили закрыть — значит, так и будет. К сожалению, протест родителей, общественности воспринимается как легкое недоразумение. Хотя это должно быть одним из основополагающих при принятии решения о закрытии учебного заведения. Пока все действия минобра направлены на то, чтобы разработать образовательные маршруты для детей 22-го интерната. И это говорит о том, что никто даже не пытается найти способы сохранить 22-й интернат.
Андрей Рогалевич, председатель Комитета по образованию, культуре, спорту и делам молодежи ЗС РК:
— Проблема, которая обсуждается в последние месяцы по поводу слияния двух школ-интернатов, на мой взгляд, подошла к логическому завершению. Комиссией по оценке последствий реорганизации образовательных организаций в Карелии принято положительное решение: объединить. При этом, по моему мнению, вопрос о том, как будут жить и учится дети, которых были вынуждены забрать родители, никого не волнует. Буквально в конце прошлой недели через аппарат Уполномоченного по защите прав человека в Республике Карелия мне передали заявление одного из родителей Медвежьегорска, который просит оказать содействие в устройстве в образовательную организацию города его дочери, которая обучалась в школе-интернате № 22. Об этих рисках, когда дети останутся без специалистов и мест обучения, мы говорили на комитете министерству образования. Но чиновники и члены комиссии ни родителей, ни депутатов просто не услышали. Все наши доводы были проигнорированы. Чем руководствовались люди, мне неизвестно. Думаю, что интересы детей у них стояли на пятом-шестом месте. Единственная надежда на приезд проверки из Москвы. Хотя и в этой ситуации, по моему мнению, всё пройдет тихо и спокойно. Министерство образования Карелии будет в этом заинтересовано. Уж больно активно пытаются освободить здание от детей-инвалидов…
Фото Марии Голубевой
