О премьерном спектакле «Старосветские помещики» в Негосударственном авторском театре Ad Liberum
Инсценировка В. Израэльсона
Постановка и сценография Снежаны Савельевой
Музыкальное оформление Натальи Файзуллиной
О чем писал Гоголь в своей повести? Только о любви. Причем о любви уже далеко не молодых людей. В мировой литературе подобные сюжеты встречаются довольно-таки редко, но, мне кажется, именно Гоголь был первооткрывателем этой темы.
Как зритель смотрит спектакли и фильмы про любовь? Героиня обязательно должна нравиться мужчинам, а герой женщинам. Представьте, что этого не происходит. Тогда в последней сцене «Отелло» мужчины облегченно вздыхают: «Наконец-то! Так ей, подлянке, и надо!». Если же на сцене любовь пожилых людей, то влюбленная пара должна обоюдно нравиться зрителям, причем не внешне, хотя и это, конечно, не лишнее, а неким внутренним, скорее всего платоническим, любовным маревом. Оно может быть окрашено тонкой иронией, но не грубым юмором. Наверное, возможен и какой-то эротический момент, если он не карикатурен и не антиэстетичен.
Не лишне вспомнить, что в 1920-е годы «Старосветские помещики» вульгарно трактовались как повесть из жизни «небокоптителей». Хотя, по правде, при большом желании, и это можно отыскать в повести Гоголя, тем более что герои на самом деле помещики, причем не шибко грамотные.
Инсценировки «Помещиков» имеют достаточно богатую историю, особенно в начале XXI века. Вспоминаю две постановки примерно десятилетней давности, которые отложились в памяти. Первая, получившая множество призов, была поставлена в одном из приволжских городов. В том спектакле Афанасию Ивановичу было лет 50 и Пульхерии Ивановне где-то около 30-ти. Они страстно любили друг друга в жизни и на сцене. К Гоголю, на мой взгляд, эта любовь имела нулевое отношение.
Второй спектакль до сих пор стоит перед глазами – спектакль в нашем Национальном театре петербургского режиссера Владимира Золотаря с блистательными Леонидом Владимировым и Эйлой Хидман. Весь воздух в зале, казалось, был пропитан любовью обаятельнейших помещиков. Кажется, текст был исключительно про еду, но пластика и музыка действовали на зрителя завораживающе. Знаю, что некоторые поклонники этого спектакля смотрели его по несколько раз. На фестивале «Ламбушка» он занял первое место.
Так что на спектакль Снежаны Савельевой я шел с некоторым предубеждением, зная ее эксцентрическую, иногда авангардную постановочную манеру. Хотя последняя работа С. Савельевой «Двое на качелях» о любви людей вполне зрелого возраста была сделана в традициях русского психологического театра. Короче, я знал, на что шел.
Спектакль играется на крохотной сцене-пятачке Дома актера. Но сценографу хватает и его, чтобы создать образ старого украинского поместья: плетень, обязательные подсолнухи, поедаемые в огромном количестве яблоки, керамика, домашний скот, вплоть до коровы, гоголевский шкафчик со множеством отделений, откуда что только не вынимается, крохотные хатки с зажженными внутри свиточами.
Все спектакли Снежаны Савельевой динамичны, ярко музыкальны. Сами-то помещики мало подвижны, но челядь создает такую суету! Она же прекрасно поет украинские песни. В общем, как это постоянно бывает у Савельевой, не соскучишься. А в одном месте я испытал прямо-таки психологический шок. Один из подвыпивших украинских хлопцев (Владимир Весский) вспомнил о Руси-тройке и вопросил, куда, мол, она несется. Мощно энергетический монолог оказался и современным, и злободневным, и трагикомическим.
Пора вспомнить и главных обитателей поместья — Афанасия Ивановича (Валерий Израэльсон) и Пульхерию Ивановну (Ольга Лукашова). Для тех, кто не знает, скажу по секрету, что в жизни это счастливая семейная пара, живущая в браке много лет. Наверное, в этом и заключается сложность их семейного дуэта в спектакле. Они любят друг друга по жизни, и это после стольких лет совместной жизни не так уж и проявляется внешне. Возможно, именно на это и уповали все создатели спектакля. Но любовь в жизни и любовь на сцене чаще всего имеют разные проявления. И если не нужно никаких доказательств по жизни, что Маша любит Сашу, то на сцене меня в этом должны убедить именно актеры.
Пульхерия Ивановна мягко энергична, столь же мягко настойчива, выполняет, а то и предупреждает любое желание Афанасия Ивановича, да и имением заправляет, по сути, она. Мне кажется, играть Пульхерию Ивановну так, чтобы ее полюбил зритель, намного легче, чем Афанасия Ивановича. Поступки Пульхерии Ивановны по отношению к Афанасию Ивановичу – уже сама любовь.
Афанасий Иванович, ярко преображенный Валерием Израэльсоном, – абсолютно бесполезный человек. Он глуп, ленив, чревоугоден, карикатурен и является настоящим небокоптителем. Как забавно он двигается, а как выпивает свои традиционные сто граммов! Картина маслом! Но мне этого мало. И я как зритель чувствую, что не подготовлен в трагическому финалу в судьбе Афанасия Ивановича, хотя как читателю мне все известно.
Вы вправе меня спросить: «Так спектакль про любовь или нет?» И я вам отвечу: « Про любовь». Но мне хочется, чтобы зрители еще больше полюбили Афанасия Ивановича.
Фото Александра Родькина
