Работа звукорежиссера из Карелии вошла в программу Каннского кинофестиваля
Фильм «Сложноподчиненное», над которым работал звукорежиссер из Карелии Анатолий Никулин, вошел в программу Cinéfondation Каннского кинофестиваля. Всего в конкурсе 17 работ из разных киношкол мира.
Поговорили с Анатолием о фильме, узнали, чем короткометражка заинтересовала европейскую аудиторию, о роли звука в современном кино и его собственных музыкальных проектах.
Анатолий Никулин — выпускник Петрозаводского музыкального колледжа имени Раутио. Учился в Санкт-Петербурге в СПбГУП музыкальной звукорежиссуре. Сейчас живет в Чехии, работает звукорежиссером и пишет свою музыку.
– Расскажи про фильм «Сложноподчиненное» режиссера Олеси Яковлевой. Как проходила работа?
– В титрах к фильму я обозначен как саунд-директор, то есть звукорежиссер, но если переводить дословно с английского «режиссер звука» – это значит, что я отвечал абсолютно за весь звук. Работа шла довольно-таки тяжело. Команда сняла материал в Петербурге: они записали звук на площадке, скинули мне, дальше я пытался привести все это в порядок. У российских режиссеров уже нет проблем с картинкой, но со звуком были. Некоторые вещи приходилось маскировать и чем-то заменять. Но результат получился достойным.
В фильме есть то, что может заинтересовать европейскую аудиторию, тематически это сейчас в тренде. «Сложноподчиненное» – социальная драма, на мой взгляд. Социальная драма про Россию – но, сразу оговорюсь, без политики, ее там нет совсем – интересна европейской аудитории, в том числе и кинокритикам.
Я уже не первый раз работаю с Олесей Яковлевой. Увидел ее объявление, написал, и мы начали работать. В прошлом году сделал звук для еще одного ее короткометражного фильма – «Левый марш». Мы закончили его прошлым летом, и осенью прошлого года стали снимать фильм «Сложноподчиненное». Январь, февраль и март я занимался именно им. Недавно закончили и сразу же отправили на фестиваль.
– У тебя был опыт работы и композитором?
– Да, первый фильм, в котором я работал в качестве композитора, – «Капля» испанского аниматора Хосепа Калле. Это короткометражный мультфильм, связанный с экологической тематикой. Для него режиссер взял одну из моих песен. С тех пор я решил, что мог бы заниматься этим более целенаправленно. В прошлом году вышли еще два фильма, где я уже полностью дебютировал как композитор кино.
Многие для себя разделяют звукорежиссуру и написание музыки. Большинство музыкантов занимаются исключительно музыкой, для них звукорежиссура – далекая область. Но последнее время тенденция такая: музыканты понимают, что они сами могут записать себя дома, хочется быть звукорежиссером.
Я учился на звукорежиссера пять лет, сейчас занимаюсь всем одновременно – свожу записи другим артистам, пишу свою музыку, продюсирую ее и занимаюсь кино. Такой многостаночник.
– Как обычно проходит музыкальное оформление фильма? Что важно?
– Здесь важен прагматичный подход. Ты, исходя из визуальных представлений, конкретных вещей – в каком жанре фильм, какое у него настроение – подбираешь звук. В этом не так много творчества, как может показаться. Иногда я могу предложить кинорежиссеру то, что я уже когда-то делал, в надежде, что это ему подойдет.
Звукорежиссура – это сфера, которая разделена на две части. Первая – технологическая: устранить огрехи, что-то замаскировать. Крайне редко бывает, что все идеально записано с самого начала. Особенно это касается российского кино, но это скорее ментальная вещь – мы невнимательны. Мы можем уделять всё внимание деталям, связанным с гуманитарным восприятием, – сценарием, ощущением и так далее. А что касается технологической стороны, этому уделяется мало внимания.
Другая часть – творчество, когда ты хочешь сделать какие-то элементы более явными, что-то подчеркнуть. Я работаю так: выполняю технологическую часть, а потом, если мне кажется и видится, что в каком-то фрагменте можно сделать нечто творческое, тогда уже добавляю что-то более интересное.
Если говорить о жанрах вроде драмы, чаще всего там традиционный подход. Нужно, чтобы всё было слышно и всё хорошо звучало. Здесь уже не идет речь о творческих находках, всё должно быть просто.
В пример хорошей звукорежиссуры ставят классику. Есть два варианта, как передать звук в космосе. «Космическая Одиссея 2001 года» – фильм, в котором космос показан наиболее приближенно к реальности. А есть противоположная – Джордж Лукас и «Звездные войны», где у него в космосе звучат взрывы. В этом аллегоричность: добавляя звуки, которых на самом деле в космосе нет, позволяют зрителю ярче воспринимать фильм.
– Режиссеры говорят, что фильмы лучше смотреть в кино, на большом экране. Со звуковыми эффектами также? Многое упускаем, если мы смотрим с гаджетов?
– Да. Если смотрим на ноутбуке – это один маленький динамик, иногда он не передаст всю глубину, иногда даже не передаст пространство. То же самое и с телевизорами, в которых до недавних пор был только монозвук, на стереозвучание перешли не так давно. Просмотр в кинотеатре, прослушивание в хороших наушниках и через колонки или просмотр на ноутбуке – большая разница. Теряешь довольно много.
– Кажется, звукорежиссеры не так часто оказываются в центре внимания, обсуждают чаще актеров и режиссеров. Это действительно так?
– Конечно. Часто они и не имеют композиторских амбиций. Если звукорежиссер чисто техническая персона, он таковой и остается. Я знаю мало примеров, когда в одном человеке звукорежиссер сочетается с композитором. И в западном кино, и в нашем это две разные специальности.
Режиссер заказывает музыку у композитора, и тогда композитор, если музыка хорошая, имеет вес наравне с режиссером. А звукорежиссер – это техническая работа: сидит в студии, занимается озвучкой, выполняет технические процедуры. Чаще всего остается в тени.
Но для меня это не проблема: я ведь могу проявить себя и как композитор, в любой момент перейти из технического персонала в творческий. Совмещать работу звукорежиссера и композитора сложно. Выходных у меня почти нет, но я люблю работу.
– Над каким проектом сейчас работаешь?
– Я записываю новый песенный альбом. За последние два года выпустил два инструментальных альбома и один альбом каверов. Сейчас попробую себя в некоторых жанрах, с которыми меня никто никогда не ассоциировал. Кроме этого, работаю как композитор и звукорежиссер над еще одним короткометражным фильмом – но спойлерить пока не буду. Надеюсь, в этом году этот фильм тоже попадет на европейские фестивали.
– У тебя команда или ты работаешь один?
– Работаю самостоятельно: разочаровался в крупных продакшнах и больших студиях. Профессиональное сообщество не особо меня приняло. На работу меня никогда не брали, а сейчас я уже не особо стремлюсь.
У меня есть домашняя студия, делаю всё один. Этим я в том числе пытаюсь доказать, что при наличии навыков и неплохой аппаратуры можно достигать хороших результатов и, кстати говоря, потом ехать на Каннский фестиваль!
Когда фильм «Сложноподчиненное» доделали, состоялся показ для команды. После мне написали, что звучит всё хорошо. Тогда я понял, что в домашней студии тоже можно достичь результатов, за которые потом не стыдно будет.
– Почему профессиональное сообщество тебя не приняло?
– Я какой-то странный по их меркам – не занимаюсь поп-культурой. Занимаюсь достаточно странной музыкой: это та музыка, которую нельзя отнести к определенному жанру. Мне даже в рамках одного альбома один жанр быстро надоедает. Но людям нужны конкретные направления, они боятся неожиданных поворотов.
– Музыканту сегодня реально понять, что выстрелит, а что нет?
– Информации много – трудно угадать, что будет модно и что выстрелит. Модным сегодня может стать все, что угодно.
В этом году все мои альбомы выпустил лейбл IONOFF MUSIC: теперь они продаются на многих платформах – GooglePlay, Яндекс.Музыка, ВКонтакте. Этот лейбл занимается разными жанрами. Трудно угадать, что они захотят выпустить, а что нет.
Думаю, в нынешнюю эпоху главное для музыканта – это подача. Не так важны интересность и качество материала, как важно правильно этот материал представить. Нужно хотя бы чуть-чуть быть смм-щиком и пиарщиком, чтобы понять, что в твоей музыке важно и как это донести до публики.
