#Культурный_лидер
«Сейчас в музей пришло много молодых ребят. Пусть они еще ошибаются в чем-то, но приобретают опыт. Это лучше уставших опытных специалистов, которые «всё знают». Такая позиция – это равнодушие, остановка, деформация и выгорание».
Очередной герой проекта Виктории Никитиной — Михаил Гольденберг, директор Национального музея Карелии, педагог, просветитель, владеющий редким даром — доступно говорить о сложном.
— Михаил Леонидович, вы кто? Педагог? Историк? Директор музея? Журналист?
— Конечно, последние 16 лет – директор музея. Но с другими ипостасями не порываю. Главный приоритет – музей. С иронией отношусь к понятию многогранность. Многогранным бывает только стакан.
— Этот год для музея особенный. Полтора века! А до вас много было директоров музея?
— Только что написал в юбилейный сборник статью о директорах. За 150 лет их было 28. В среднем каждый был у руля 5,3 года.
До революции музеем руководили прекрасные энтузиасты. Он был общественным. А первый директор государственного музея Степан Андреевич Макарьев был расстрелян в 1938 году. Сменивший его Иван Михайлович Мулло, который дважды уходил на войну, после войны уезжал в Эстонию на три года, но вернулся в Карелию, руководил музеем в общей сложности 13 лет. А я вот уже скоро 16 лет.
Были даже директора, продержавшиеся только полгода. Но в основном у руля музея стояли очень яркие личности – например, Валентина Матвеевна Ионова, Людмила Васильевна Лопаткина (Шилова), Ефрем Давыдович Рыбак, Наталья Алексеевна Гроссман и другие. По данным социологов, труднее всего руководить театрами и НИИ. Музеи входят в десятку «трудновоспитуемых». Но дело это интересное.
— Вы часто упоминаете , что губернатор Григорьев создал музей как раз в своем губернаторском доме, на Петровской площади (сейчас пл. Ленина. — Ред.). Многие петрозаводчане помнят краеведческий музей в соборе Александра Невского, бывшей заводской церкви. Кто был инициатором возвращения в губернский комплекс зданий?
— В 1993-м С.П. Блинников и С.Л. Катанандов предложили освободить бывшую заводскую церковь и вернуть музей на историческое место рождения, на эту площадь, которая вобрала в себя все самые главные исторические события. Это было очень грамотное и разумное решение.
— Вы собираете толпу посетителей Ночи музеев на ваших традиционных ночных лекциях. У вас репутация хорошего рассказчика. Или преследуется другая цель?
— Я ведь форейтор. Это кучер, который сидит впереди на одной из лошадей. Наверное, владею некоторыми секретами публичной речи. Темы для ночных лекций подбираю несколько парадоксальные: «Тайны реки Лососинки», «Петроглифы: в поисках чувств», «Революция и футбол в Петрозаводске» и т.д. Это стало традицией. Открою секрет: ночные лекции в Ночь музеев — повод вывести ночью посетителей из музея. Не имею права быть только теоретиком. Иди с флагом впереди и покажи сам. Это очень непросто.
— И мне кажется, что вы в большей степени популяризатор музея. У вас есть блог, вас можно часто услышать по радио, ТВ. Медийное лицо… Это непросто?
— Конечно. Часто вспоминаю Бориса Пастернака:
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Убежден, что директор музея может быть только публичным человеком. Это действительно очень непросто. Умная пословица: «Жизнь напоказ – сплошной сглаз». Действительно, с карельским радио сотрудничаю почти 30 лет. Вначале со Светланой Зааловой у нас был радиоклуб для школьников, а сейчас с Татьяной Шидловской. Все это способствует продвижению музея. Только не думайте, что занимаюсь только этим. Пришлось познать азы теплотехники, гидроизоляции, дератизации… Не говоря о том, что музей – сплошное юридическое поле: законы, инструкции… Практике музейного дела меня учили коллеги, с которыми я был вместе все эти годы. Благодарен им за это. И, конечно, «опыт, сын ошибок трудных»…
— Возвращаясь к началу разговора, чем спасаетесь от такой многогранности?
— Литературой и искусством. Пишу на разные темы. И главное – чувство юмора, иронии, самоиронии. На людей с отсутствием чувства юмора смотрю с жалостью. Хотя им легче. Как говорится, всё самое страшное с ними уже произошло.
Директор – управленец, наделенный властью. Главная задача: сохранить в себе человека, не озвереть, не отказаться от самого себя. Хотя приходится принимать и непопулярные решения.
— И все же у директора есть какие-то личные преференции?
— За эти годы встретился с чередой интересных людей: актеры, писатели, космонавты, министры, дипломаты, медийные лица и деятели культуры и искусства. Интересно было общаться, наблюдать, как они слушают экскурсию.
— Запомнились лучшие вип-слушатели?
— Да. Космонавт Сергей Крикалев – рекордсмен по полетам и пребыванию в космосе, Игорь Костолевский – тепло поздоровался с каждым смотрителем, глава Центробанка Эльвира Набиуллина… В 2014 году музей посетил Евгений Евтушенко. Я с ним два дня провел. Писал об этом в «Лицее».
— Были и антигерои?
— Были. Приехал к нам снимать передачу ТВ-звезда, сын известного актера. У меня в кабинете разыгралась целая комедия: «Михаил Леонидович, покажите нам в фондах мельницу Сампо». – «Это сказка, миф, эпос…» – «Так, понимаю. Сколько это будет стоить?» Минут 15 пытался убедить его в литературном образе. Потом позвонил в фонды и попросил показать большую кофемолку. ТВ-звезда вернулся ко мне в кабинет очень довольный: «Ну вот! То, что надо!».
— Что главное в музейщике?
— Чувство благоговения перед вещью, предметом. Умение общаться с предметами. Музейщик – прежде всего хранитель. Посетитель видит 1/16 часть айсберга – выставку. Основной рутинной работы он не видит, если не бывает в фондах. Предметы, как люди, они имеют свою судьбу. Живут дольше людей. Музей – мир вещей и их образов.
— Кстати, если нет предмета, можно сделать реплику?
— Можно показать приметы времени. Подобрать экспонаты так, чтобы предметы максимально характеризовали тему выставки. Музейный человек – это человек с определенной оптикой, углом зрения. Он должен разглядеть предмет.
Вот, например, история с выставкой произведений Лукконена. На планерке мне сообщили, что одну картину на выставку не взяли. «Почему не взяли?» — спрашиваю. А там, отвечают, обнаженная натура, это сразу отсечет школьников, им будет запрещен вход на выставку. Попросил показать картину и… родилась выставка одного дня. Аллюзии с мировыми шедеврами пришли на помощь. Все сложилось и получилось событие, которые стало поводом для прихода в музей многих людей, сюжетов в СМИ. А после задумали с Владимиром Лукконеном новый проект, уже на будущий год.
— Придумывать выставки, события – это задача директора?
— Руководитель должен уметь придумывать события и учить этому коллектив. Музей – это же не тишина и пыль, сегодня у нас конкуренты очень серьезные. Современный музей должен быть интереснее интернета.
— Пописывать и подписывать...
— Позавчера у меня было пять совещаний. Это неправильно. Но есть моменты, когда счет идет на часы. Хотя кто-то, кто видит меня только на презентациях, считает, что я пиарщик. Что ж, каждый видит свое.
Моя творческая работа – это чтобы не сойти с ума от административного гнета. Хозяйство большое, то ремонт, то смена экспозиции. Часто зовут, часто просят провести заезжей звезде экскурсию. Пытаюсь отказываться, но музей ведь должно быть видно, слышно.
В музее много проблем и планов. Полностью обновить экспозицию в Марциальных Водах. Конечно, продвинуться с реконструкцией крыла здания на площади Ленина, освоить и поставить на рельсы новый филиал в Беломорске. В зоне ближайшего развития – выставка к 80-летию начала войны «Тот самый длинный день в году». 150-летний юбилей хотелось бы встретить достойно. Всего не перечесть. Но главное – развиваться. Обстоятельства – второстепенные члены предложения.
— Вы говорили, что музейных специалистов очень мало. Задумываетесь о новых кадрах, растите их?
— Сейчас в музей пришло много молодых ребят. Пусть они еще ошибаются в чем-то, но приобретают опыт. Это лучше уставших опытных специалистов, которые «всё знают». Такая позиция – это равнодушие, остановка, деформация и выгорание. Наполеон сказал: «Миром движет интерес». Надо, чтобы было интересно и директору, и коллективу. Интерес можно только передать.
— Можно научить интересу к делу? Научиться общаться с аудиторией как вы?
— Я всегда говорю: надо не бояться пробовать. Начинать с чего угодно, выдавливать из себя по капле раба. К нам посетители приезжают, ожидая чуда. Поэтому хоть в первый, хоть в 451-й раз мы должны быть интересны. У нас такая работа. Учить этому можно и нужно. Кредо полноценного руководителя: предвидеть и не мешать хорошим людям работать. И еще одно важно – чувство реализма. Приказами думать никого не заставишь.
— Знаю, что в музее работает немало ваших университетских и даже школьных учеников…
— Да это так. Некоторых учил в школе. Лучше знаю их. Мои ученики часто помогают мне духовно. Их много везде. К Новому году получил подарок от одного из них: горшок пшенной каши с тыквой. Летом отдыхал у них на даче (они супруги-одноклассники, я у них был классным руководителем) и очень понравилась эта каша из русской печки. Это был самый лучший новогодний подарок. Ну, что тут скажешь!
Передо мной столько человеческих историй прошло, на множество сериалов, рассказов и повестей хватит. Жизнь умнее нас, мудрствующих и философствующих. Самое главное — с интересом относиться к своему делу. И еще – сохранить себя в любых обстоятельствах, не опуститься.
Много искушений в жизни. Вот я очень хорошо понимаю, что директорство – искушение. Чтобы быть на уровне, надо стремиться, учиться, узнавать, а не стараться понравиться. Директор не может всем нравиться. Часто это очень невыигрышная позиция. Да еще за всех отвечать… Не всегда всё получается. Приходится быть разным, оставаясь самим собой. Но это и нормально – на одной ноте музыки не получится.
