Марк Полыковский продолжает рассказ об артефактах своего детства, которое прошло в Петрозаводске.
В первой публикации рассказывалось о детских играх 1950-60-х годов, в последующих — о значках из собственной коллекции, отражающих увлечения ребят того времени, посвященных сообществам по интересам, затем государственным, календарным и профессиональным праздникам.
На этот раз Марк рассказывает, какую обувь в 50-е носили дети, какие у них были санки, портфели, школьная форма и прическа под ноль у мальчиков.
«Купила мама Лёше…»
Так что же купила мама Лёше? А песенку эту помните:
Купила мама Леше
Отличные калоши.
Калоши настоящие,
Красивые, блестящие,
Теперь хоть и захочешь,
А ноги не промочишь!*
Написанная в 60-е годы прошлого столетия, эта песенка была одной из любимейших песен советской детворы, постоянно звучала по радио в исполнении Олега Анофриева.
А что такое калоши? Или галоши – как иногда пишут? Так вот же они:
Как и описано в детской песенке, резиновые, блестящие. Именно такие носили мы в слякотную погоду, чтобы не промочить ноги и не испортить башмаки – дорогие, а главное, дефицитные. Приходя в гости, калоши оставляли в передней. То-то радости было Жучке или Шарику, почему-то особенно любившим потрепать калоши гостей и оставить в них лужу на память о себе.
Для зимы были специальные калоши, которые надевали на валенки. Ах, вы не знаете, что такое валенки. Вот и они:
Серые, белые, чёрные – на любой вкус. Валенки были совершенно незаменимы в условиях нашей суровой карельской зимы, без них невозможно было носиться по заснеженному двору и валяться в сугробах, кататься с ледяных горок, играть в снежки.
А что же делать в слякоть, когда приближалась весна, звенела капель и бежали ручьи? В такую пору на валенки надевали специальные калоши. Впрочем, в калошах с валенками можно было ходить и зимой.
Эх, валенки-валенки! В нашем израильском климате они совершенно не нужны, но в те далёкие годы были необходимы. К валенкам можно было прикрутить коньки-снегурки и гонять на них по ледяной дорожке или даже на катке.
А ещё гонять на простых или финских санках.
Вы никогда не катались на финских санках? Это незабываемо! На них обычно катаются вдвоём. Один сидит на сиденье, а второй стоит сзади на полозьях и одной ногой отталкивается – как на самокате. Но можно и нестись под гору, только дух захватывает. Так мы и носились вдоль по улице Волховской мимо нашей восьмой школы до самой железной дороги.
Но настоящие финские сани были редкостью. Гораздо чаще катались на самодельных, выгнутых отцами-умельцами из толстого стального прута, позаимствованного где-нибудь по случаю.
На таких санях вдвоём уже не покатаешься, только в одиночку. Но и это доставляло сказочное наслаждение. Пожалуй, не меньшее, чем появившиеся со временем в магазинах и заменившие снегурки коньки-хоккейки с ботинками.
Вскользь упомяну о лыжах. Вскользь, потому что лыжи не были моим любимым видом спорта. Лыжи, как и снегурки, крепились к валенкам. Сначала, как и видно на рисунке, при помощи резинового кольца, вырезанного из отслужившей своё автомобильной шины. Позднее появились и крепления в виде ремней. Ботинки же со специальными креплениями появились много позже…
Почему сегодня Петя просыпался десять раз?
Кто из нас не помнит эти первые две строчки из стихотворения Агнии Барто, написанного в 1962 году:
В школу
Почему сегодня Петя
Просыпался десять раз?
Потому что он сегодня
Поступает в первый класс.
Он теперь не просто мальчик,
А теперь он новичок.
У него на новой куртке
Отложной воротничок.
Он проснулся ночью тёмной,
Было только три часа.
Он ужасно испугался,
Что урок уж начался.
Он оделся в две минуты,
Со стола схватил пенал.
Папа бросился вдогонку,
У дверей его догнал.
За стеной соседи встали,
Электричество зажгли,
За стеной соседи встали,
А потом опять легли.
Разбудил он всю квартиру,
До утра заснуть не мог.
Даже бабушке приснилось,
Что твердит она урок.
Даже дедушке приснилось,
Что стоит он у доски
И не может он на карте
Отыскать Москвы-реки.
Почему сегодня Петя
Просыпался десять раз?
Потому что он сегодня
Поступает в первый класс.
Я пошёл в школу много раньше, в 1954 году. Возможно, именно поэтому, а может, тому была иная причина, я не был таким нервно-возбуждённым, как Петя. Ночь на 1 сентября спал спокойно, утром встал, сделал все свои обычные утренние дела, надел школьную форму, взял в одну руку уложенный загодя портфель, а в другую непременный букет цветов, и мы с папой спокойно перешли через дорогу, через нашу улицу Вытегорскую, со временем ставшую улицей Правды. Да, до школы № 8, моей единственной школы, в которой я проучился 11 лет, было две минуты ходу.
Это не я на старой фотографии — не известные мне мальчик и девочка, отловленные на просторах интернета. Но форма на них именно такая, какая была на моих будущих одноклассниках и одноклассницах – и на мне, конечно, тоже. В руках именно такой портфель, как у меня в те далёкие годы. С портфелем, что вверху, я школу начинал, а с тем, что ниже, – оканчивал.
Вот чего не хватает на фотографии, так это непременного первосентябрьского букета цветов, с которым в школу являлся каждый ученик.
А теперь поговорим о форме. На мне была курточка армейского образца и мышиного цвета, сшитая из толстого и довольно грубого сукна, – и родственные ей по материалу и цвету брюки. Носить это, помню, было ужасно неудобно, но зато все были одеты одинаково, форма уравнивала и не позволяла выделиться из общей серой массы никому – независимо от доходов родителей.
У Пети из стихотворения Агнии Барто «на новой куртке отложной воротничок», то есть курточка у Пети была не такая, как на фотографии выше, а похожа на пиджак, что делало её много удобнее, – это потому, что, напомню, стихотворение написано в 1962 году, когда форма стала иной. На моей же курточке воротничок был стояче-отложной с верхней пуговицей у самого горла.
Форму дополнял ремень с медной бляхой, на которой была изображена эмблема школьного образования.
Помимо ремня, школьник был обязан носить фуражку с кокардой, носящей ту же эмблему. Всё это дополнялось блестящими медными пуговицами – тоже со школьной эмблемой.
Школа напоминала армию не только формой. Всем ученикам (не ученицам!) младших классов строжайше предписывалось иметь причёску «под ноль», и если кто-то позволял себе прийти в школу с несанкционированной чёлочкой, немедленно дежурным учителем выпроваживался в ближайшую парикмахерскую, благо располагалась она неподалёку.
Несколько раз попадался на этом и я – и безропотно шёл приводить себя в соответствие, чтобы выглядеть, как на фотографии выше, где я запечатлён почему-то без формы, но в остальном – примерным первоклассником.
Продолжение следует
