Трудно забыть телерепортажи Александра Колобова на российском телевидении из Чечни: честные, без ложного пафоса, с верно найденной интонацией. Но и самые разные темы он освещал мастерски. Запомнился его репортаж из маленькой сельской школы: в пять минут живого рассказа смог уложить множество проблем.
Презентация книги «Нет, недаром твой путь был избран» о замечательном журналисте Александре Колобове состоится 19 июня в Республиканском центре национальных культур (пл. Ленина, 2), в 17 часов.
Книгу подготовила сестра Александра — Наталья Тодуа. В нее вошли десятки воспоминаний родных, друзей, коллег по профессии. Публикуем одну из глав.
Наталья Мешкова
Народный журналист
Мало встречала я людей, столь увлеченных своей профессией. Каждую минуту Александр Колобов жил своей работой. Его неповторимый голос с первых слов узнавали телезрители республики, а потом и России. Колобов носил звание заслуженного журналиста Карелии, думаю, если бы существовало звание народного — он по праву носил бы его.
Трудно забыть телерепортажи Александра Колобова на российском телевидении из Чечни: честные, без ложного пафоса, с верно найденной интонацией. Но и самые разные темы он освещал мастерски. Запомнился его репортаж из маленькой сельской школы: в пять минут живого рассказа смог уложить множество проблем.
Не раз мне доводилось участвовать в прямых эфирах с представителями власти, которые Колобов вел на «Нике». Он давал высказаться всем, не уводя разговор с опасной для чиновников колеи. И это не проходило без последствий.
Однажды Александр позвонил мне и взволнованно ссобщил, что его обвинили в том, будто последний прямой эфир он вел «под градусом». Я участвовала в той передаче и знала, что это совершеннейшая чушь. Предложила:
— Саша, я готова везде, и на суде тоже, сказать, что это ложь!
Он поблагодарил, не исключив, что мое свидетельство может пригодиться. Не пригодились: вскоре он остался без работы…
В последние его годы мы виделись несколько раз, он заходил к нам в редакцию — шумный и … голодный. Его обуревали фантастические идеи, но в их успех верилось мало.
Как постоянно рефлексирующий профессионал, Александр раскрылся для меня в семинарах, которые мы проводили с Фондом защиты гласности. Вот фрагменты из стенограммы семинаров: они дают представление о понимании профессии журналиста, которое сложилось у Колобова. Автор стенограммы — журналист Валентина Акуленко.
Семинар по журналистской этике. 23 мая 2003 года
Александр Колобов:
— Тема дискуссии определена и, безусловно, она нужна. «СМИ и власть — по разные стороны баррикады?» Ответ на этот вопрос прост, как мир. Известны строки Омара Хайяма: «Лучше жить в нищете, голодать или красть, чем в число блюдолизов презренных попасть. Лучше крохи глотать, чем прельститься сластями, на столе у мерзавцев, имеющих власть».
9 октября 2003 года. Семинар «Журналист в экстраординарной ситуации»
Обсуждается тема: «Профессия и профессионал в вооруженном конфликте». Александр Колобов представляет фильм, сделанный вместе с оператором Виктором Яроцким:
— Работа, которую вы сейчас увидите, была сделана в 2000 году. А первая командировка у нас была в 1995 году. То есть мы были с ним там, как принято теперь говорить, на двух войнах. Были свидетелями начала, были свидетелями вывода войск, были свидетелями начала и завершения антитеррористической операции. После первой командировки мы сделали фильм под названием «Четырнадцать дней в Чечне». Второй фильм «Другая война» был показан на Российском телевидении дважды.
Идет запись фильма «Другая война». Голос А. Колобова за кадром:
— Кавказ. Контрольно-пропускной пункт. Декабрь девяносто девятого. В прошлую командировку я был в Грозном, в Ханкале … А здесь впервые. Когда уезжал сюда, мама сказала: «Никогда не думала, сынок, что буду провожать тебя на войну …»… Когда была первая поездка в Чечню, тогда в 95-м сказал себе: «Прожил еще одну жизнь». И вот опять пепелище, неужели опять — горечь и стыд?
Последние слова фильма:
… Декабрь, а на Кавказе солнце все равно припекает. И кажется, весна близко. Оттепель — всегда надежда.
После фильма Александр рассказал:
— Авторы сюжета, кроме меня, — режиссер Игорь Беляев, оператор Виктор Яроцкий. Уверяю вас, все интервью взяты с пылу с жару. Времени на подготовку фильма у нас было совсем немного. Главное место событий — станица Асиновская, она стоит на реке Аса. Мы работали там три дня.
Начинается обсуждение фильма.
Максим Берштейн:
— Александр, я смотрел фильм, и у меня не сложилось впечатление, что где-то рядом фронт. Вы специально к этому стремились?
Александр Колобов:
— Мы к этому стремились специально. К тому времени, когда вышла эта работа, в эфире было уже предостаточно других фильмов. Понятно, о чем мы хотели поведать. Почему и назвали фильм «Другая война» — как война запала навек в души людей.
Сергей Хорошавин:
— На юг Чечни, в горы, не ездили снимать?
Александр Колобов:
— Мы там везде были. У меня карта дома хранится, на ней больше точек, где мы были, чем на карте Карелии. Всего было у нас шесть командировок. Многое мы успели рассказать в своих ежедневных репортажах.
Андрей Раев, руководитель пресс-службы правительства РК:
— Мне запомнились все работы Александра до единой, как не запомнились репортажи, которые шли по центральным каналам про эту войну. У меня вопрос к коллегам, может быть. Действительно ли вам нужна в кадре стрельба, чтобы увидеть войну? Наверное, высшее мастерство журналиста рассказать о простых людях для простых людей.
Александр Колобов:
— Речь идет о том, что на так называемой первой войне возможность проникновения на ту или другую сторону была одинакова у всех. И когда мы приезжали на место съемки, нас знаете о чем спрашивали? С какого мы канала. Это был первый вопрос. С одной стороны и с другой стороны. И правильным был ответ: на одной стороне — один, на другой — другой.
Если говорить о поведении журналистов во время этих действий… Чтобы попасть в «стрельбу», нужно рисковать жизнью оператора, собственной, нужно рисковать, чтобы туда специально в это пекло полезть. К великому сожалению, были такие желающие себя показать коллеги: «А вот я такой смелый!». Когда им предлагали взять в руки оружие и просто пострелять по кустам, они это делали. Из кустов в ответ немедленно — очереди.
Когда одному из ныне ведущих одного из телеканалов нечаянно, потому что он не спрятался в окоп, прилетел осколок в плечо, задел чуть-чуть, он заклеил рану и с этим заклеенным осколком выходил в прямой эфир. Поэтому я всякий раз дорожил жизнью того, кто рядом со мной. И однажды молился Богу, чтобы мы вернулись целыми и невредимыми. Мы всякий раз рисковали, когда садились в «вертушку». Но однажды я принял ответственность на себя. Мы поехали в то место, где взрывали «самогонные аппараты», которыми нефть частным образом перегоняют. Нам предложили поехать те люди, которые их обнаружили и должны были это уничтожить. Понятно, они хотели показать свою работу, что они здесь свой долг выполняют. Я отважился на это, и со мной поехал оператор, звукорежиссер, техник. Но мы попали в переделку и из нее удачно выскочили. Я об этом редко вспоминаю, поскольку вспоминать об этом совсем даже не хочется. Но тогда нам просто повезло. Вы знаете, сколько там полегло людей, и в том числе журналистов.
Анатолий Цыганков, заместитель председателя Союза журналистов РК:
— Подобные репортажи показываются в Чечне, или, может быть, отдаются пленки передач туда?
Александр Колобов:
— Когда появляешься перед людьми, то обнаруживаешь, что даже в палаточных городках есть телевизор, сам видел, смотрят и пристально смотрят. И обсуждают. То есть, возможность увидеть при нынешних технических средствах есть. Я не говорю, что повсеместно. Понятно, что в 95-м у Дудаева было свое телевидение. Я общался с личным оператором Дудаева. Чеченка небольшого роста, естественно, в платочке, в джинсовом супермодном костюме, с камерой. Понятно, что сейчас там есть свое телевидение. Есть передача под названием«Вести Чечни».
Наталья Мешкова, председатель Союза журналистов Карелии:
— Перед каким моральным выбором оказывается журналист, когда освещает вооруженный конфликт?
Александр Колобов:
— Нужно пользоваться достоверными источниками информации. Это первый выбор, когда надо определить достоверность источника информации. Мне доводилось лично самому опровергать принесенную мне информацию. Проверяли из другого источника. У нас была такая возможность, мы имели прямую связь с Москвой. И проверяли, что про это же самое сказано разными агентствами…Второе. Моральный выбор — это безопасность. Мы не позволяли себе в буквальном смысле прикасаться к оружию. Не допускали таких фокусов, которые, к сожалению, допускали некоторые наши юные коллеги.
Немногие выдержали и такую ситуацию, когда открыто и не открыто представители других каналов, не получившие аккредитацию, предлагали деньги, которые не берутся в таких случаях. Но не всеми, к сожалению. Когда вот за такой-то материал, вы нам передаете его — и полный вперед.
Я не ходил по рынкам, не скупал кассеты с разными там зверствами и прочим. Во-первых, не безопасно. Во-вторых, у нас у самих камера есть.
Юрий Казаков, эксперт Фонда защиты гласности:
— Спасибо, Александр, что на первое место поставил «это небезопасно». А мог бы и на третье. Но не сделал этого. Спасибо. Я смотрел фильм на одном дыхании, это действительно так. Это человеческий сюжет, каких катастрофически недостает всегда, когда мы говорим о территории конфликта. А вот скажите, решились бы вы показать позицию людей, воюющих с другой стороны? Показать то, что они понимают под правдой?
Александр Колобов:
— Скорее да, чем нет, при одном условии. Если бы у меня была своя камера, если бы было так называемое независимое телевидение, общественное телевидение. Мне пока не посчастливилось, за редчайшим, может быть, исключением, увидеть работы, в которых воплотились бы пожелания теоретические, и они совпали бы один к одному. Надеюсь, что настанет тот час, когда СМИ станут общественными и смогут вот именно с такой дистанции рассказывать о тех событиях, коих они становятся свидетелями.
Когда я попросила Александра сделать на семинаре сообщение о поведении журналиста на войне, мне казалось, что поскольку он столько лет работал в Чечне, это нетрудно. И вдруг за несколько дней до семинара он признался: «Я все это глубоко похоронил в себе, а сейчас приходится вспоминать…»
Спасибо тебе, Саша, — за честность, за то, что ты был.
