«Если реорганизация случится, мой ребёнок будет обучаться на дому, в четырёх стенах, без друзей. Что его ждёт дальше?»
В Петрозаводске несмотря на протесты родителей и парламентариев продолжается процесс слияния коррекционных школ-интернатов №21 и №22. Как выглядит он глазами родителей? Мы публиковали беседу с Татьяной Васильевой, мамой воспитанницы школы-интерната №21. Теперь слово Анне Евтухович, представляющей другой интернат — №22, для детей с тяжелой патологией речи.
Пока чиновники не дают родителям никакой информации о сути происходящего. Но мамы и папы особых детей уверены: молчать о происходящем нельзя. Реорганизация должна проходить открыто. Или не проходить вовсе.
Встречу с Анной Евтухович мы откладывали со дня на день. Предполагалось, что в ближайшее время пройдет заседание комиссии по оценке последствий принятия решения о реорганизации или ликвидации школы-интернат №22. Такая встреча была намечена на третью декаду апреля с участием всех заинтересованных сторон. Минобрнауки РФ планировало в это время провести выездную проверку для оценки всех обстоятельств на месте. На время нашей беседы, 29 апреля, так ничего и не состоялось…
— Наши дети желанны и любимы, несмотря на их диагноз. Только мать по-настоящему может радоваться маленьким достижениям своего ребенка, так как знает, чего это стоило, — сразу начинает говорить Анна. В этих словах я слышу то, о чем молчат чиновники. Они меряют образование рублем и затратами, а родители и дети — успехами и победами. — Каждый день, поймите, каждый день, мы задаём себе вопрос: «В каком мире, когда вырастет ребёнок, ему предстоит жить? Как он станет жить тогда, когда меня не станет? За высоким забором или в мире людей?» Хотелось бы внимания и понимания со стороны людей, от которых зависит будущее наших детей! Разве поставить на ноги ребенка, подарить ему счастливое будущее не стоит этих затрат?
— Анна, как сейчас обстоят дела с объединением школ? Есть ли у вас как у мамы информация о происходящем?
— На данном этапе нас, родителей детей коррекционной школы №22, не информируют о реорганизации: не привлекают к принятию решений, нам всё время предоставляют недостоверную информацию, игнорируют наши требования и исключают из образовательного процесса как равноправных участников. Существует законный порядок реорганизации! До сих пор родители не ознакомлены с критериями оценки. Предполагаю, своих ещё не придумали, а ведь критерии с предполагаемыми последствиями прописаны. Мы уже не говорим, что нас до сих пор не ознакомили с экспертным заключением. Видимо, Министерство образования Карелии было не готово к нашей реакции. Может, не ожидали, что мы станем защищать своих детей от произвола чиновников и отстаивать главное их право — на жизнь и образование. Похоже, никто из министерств и ведомств никогда не поймёт боль и тревогу матери за будущее своего ребёнка! У детей должен быть шанс, а у нас надежда на счастливую жизнь наших детей!
— С чем связываете такие промедление и закрытость?
— Думаю, в министерстве решили, что всё пройдёт тихо и гладко. Но шум поднят, вот теперь они и решают, как же оправдать свои действия. Могу вам даже цитату прочесть из письма Минобрнауки РФ: «Недопустимой является ситуация закрытия/ реорганизации коррекционной школы без обеспечения всех условий для реализации права каждого ребёнка на получение доступного качественного образования в иной образовательной организации». Нашим управленцам от образования оптимизировать хочется, а условий не создано! Уверена, лучше условий для наших детей, что есть в коррекционной школе №22, не создать! Но управленцы решительно не желают тратить деньги и усилия на комплексную реабилитацию и обучение наших детей. С упорством, достойным лучшего применения, чиновники предлагают условия, которые ухудшают положение детей.
— Что даёт вам основания считать, что условия ухудшатся?
— Наша школа – единственное и уникальное учреждение в Карелии, система коррекционной педагогики и специализированной помощи детям со сложной структурой нарушения речи выстраивалась здесь десятилетиями, более 45 лет. Создана прекрасная материально-техническая база. Все педагоги, специалисты прошли всевозможные курсовые подготовки, обучающие семинары, овладели разными программами обучения и практическими навыками работы с детьми с тяжёлым нарушением речи.
Дети хорошо адаптированы к условиям, здесь благоприятный психологический климат. В школе с каждым ребёнком работает команда сопровождения (психолого-медико-педагогический консилиум), в которую входят законные представители, педагог-психолог, учитель-логопед, учитель-дефектолог, два воспитателя, уполномоченный по правам ребёнка в школе, все учителя-предметники, врач-педиатр, врач-психиатр. Как на местах в республике будет организовано комплексное сопровождение ребёнка с тяжёлыми нарушениями речи, без наличия в штате психолога, логопеда, дефектолога, без медицинского сопровождения? Это будут разрозненные действия незнакомых людей и не связанных между собой специалистов, и как следствие, внесистемная и внеплановая помощь.
Я перечислила лишь несколько причин, а их, поверьте, намного больше. Диагноз наших детей — это не приговор! Им можно помочь! Для этого необходимы особые педагогические условия, специальное систематическое целенаправленное коррекционное воздействие. Я не хочу думать сейчас о том, что будет, если реорганизация случится. Это страшно! Мой ребёнок будет обучаться на дому, в четырёх стенах, в окружении мамы, без друзей. Что его ждёт дальше? Однажды замминистра образования Татьяна Васильева мне призналась, что никогда не работала в коррекционном классе. Что можно ждать от людей, которые не имеют представления о специфике работе с нашими детьми?
— С какими трудностями столкнется ваша семья, если все-таки реорганизация случится?
— Если все -таки это произойдёт, то защищать интересы детей мы пойдём в суд! Если объединят две коррекционных школы разных типов, то от этого пострадают как дети нашей школы, так и дети другой. Дело в том, что наша школа по СанПину не может принять более 55 человек, школа №21 — не более 140 человек. Удивительно, но 26 апреля стало известно, что школа №21 рассчитана на 170 человек! В сентябре 2016 года будут проверки, детей начнут выводить на домашнее обучение! Это значит, на дом к ребенку будет приходить педагог на 8 часов в неделю, а логопеда, дефектолога, психолога нам придётся искать самим.
В своё время я искала логопеда. Из 13 специалистов работать с моим ребёнком отказались все! Это ведь не просто постановка звукопроизношения, как думают иногда. Это очень сложная, кропотливая работа. Организация, которую предлагают нам, уже не будет системой. Хочется лучших специалистов, таких, как у нас в школе сейчас. Это должны быть люди с опытом! Сами понимаете, беготня по городу с ребёнком от одного специалиста к другому ничего хорошего ему не даст. Придётся кардинально менять свою жизнь. Сейчас у меня есть возможность работать, после реорганизации работать я просто не смогу!
Как я уже говорила, попасть в нашу школу было невероятно сложно. Наша семья поменяла место жительства, мы переехали в Петрозаводск для того, чтобы ребёнок смог использовать свой шанс. Мой ребёнок учится в третьем классе для детей с тяжёлой патологией речи. Конечно, было бы здорово, если бы коррекция продолжалась в одной школе до 9 класса. Ещё раз повторю, на базе школы №21 таких условий не создать! Это просто невозможно.
Раньше, до 2005 года, в нашей школе дети учились именно до 9 класса. Школе принадлежало два здания — двухэтажное и трёхэтажное! Двухэтажное здание в 2005 году было признано аварийным, его забрали у школы, но через пару месяцев оно было передано детскому центру «Ровесник». Наше трёхэтажное здание, в котором сейчас учатся дети, не аварийное! Здание отремонтированное, кабинеты оборудованы так, что позавидовать может любая школа, условия для детей созданы комфортные, везде чувствуется тепло, домашний уют. Кроме того, после того, как забрали двухэтажное здание, через несколько лет начали строительство пристройки именно к нашей школе, на заборе долго висела надпись — пристройка к школе! Во имя этой цели был вырублен уникальный яблоневый сад, который находился во дворе школы. Строительство заморожено, хотя стройка не выглядит заброшенной! Наоборот, очень ухожена!
— Сейчас много говорят об инклюзии, забывая о коррекционном образовании. Что дала вашему ребенку коррекционная школа?
— Мой ребёнок сейчас учится в 3 классе. Я вижу, какую огромную работу проводят специалисты нашей школы! Я верю в необходимость специальной коррекционной педагогической помощи, так как вижу эффект. Совместное обучение с детьми, среди сверстников, со сходными образовательными потребностями – необходимый компонент жизни наших детей. Школа № 22 предоставляет только начальное образование. Мы, родители, отдавая ребёнка в эту школу, прекрасно об этом знали! Никто и никогда не жаловался, потому что понимали, что наши дети именно в этом учебном заведении, единственном в республике, без дискриминации получат качественное начальное образование и коррекционную помощь лучших специалистов. Это был наш выбор! После окончания обучения дети проходили медико–педагогическую комиссию. На основании её рекомендаций они и продолжали своё обучение. Многие дети с тяжёлой патологией речи после обучения в школе №22 продолжили учиться в общеобразовательной школе! Моему ребёнку учиться ещё целый год. Вы даже не можете представить себе, каких результатов можно достичь за год! Педагоги вкладывают в наших детей все свои знания, поэтому я не могу сказать, куда пойдёт мой ребёнок через год! Возможно, в общеобразовательную школу.
— Какие вопросы вы бы задали чиновникам?
— Когда же министр образования и его заместители начнут говорить правду? Власть всеми возможными силами и средствами должна защищать интересы, права детей! По всем канонам оптимизация предполагает действия, которые дают наилучшие результаты. Зачем рушить то, что реально даёт результат? Кто будет отвечать за это? Где будет министр, когда результат реорганизации станет очевиден для всех?
Учреждение получило оборудование по федеральной целевой программе развития образования почти на 4 миллиона рублей для учебного процесса в данной школе. Финансирование целевое, адресное, часть данного оборудования передана петрозаводской школе №14 (пока на хранение и, видимо, для использования после получения официального распоряжения из Госкомсобственности). Администрацией школы проведена огромная работа для нахождения, подбора, закупки оборудования, потрачены немалые бюджетные деньги! Зачем было включать учреждение в данную программу, если его планировали закрывать? Кто будет пользоваться данным оборудованием, предназначенным для детей с тяжелой патологией речи нашей школы? Почему здание школы хотят отдать центру «Ровесник»? Почему преимущество у дополнительного образования, а дети-инвалиды должны лишиться уже созданных благоприятных условий для обучения и воспитания?
P.S. Прощаясь, Анна просила передать спасибо тем, кто помогает в борьбе за школу за понимание, поддержку, отзывчивость, порядочность по отношению к детям и родителям!
Фото Марии Голубевой и из личного архива Анны Евтухович
