Сегодня исполняется 80 лет народному певцу XX века, поэту, актеру Владимиру Высоцкому. Его песни стали частью жизни целого поколения, их слушают и молодые. К счастью, теперь не надо гоняться за записями, покупать на черном рынке пластинки — всё в свободном доступе.
Мы задали нашим авторам и читателям вопрос «Что для вас значит Высоцкий?»
Юрий Лугин, учитель русской словесности, победитель первого конкурса новой драматургии «Ремарка», Ивангород Ленинградской области: — Если про шестидесятников всё понятно, то про наше поколение семидесятников я, будучи сугубым провинциалом и человеком, на самом деле изначально далеким от культуры, сказал бы так: всё хорошее в нас из-за того, что рядом с нами были «Битлз», «Пинк Флойд», Стругацкие и Высоцкий. Просто из-за них у нас особое отношение к миру: невосприимчивость к трескучему пафосу, лозунгам. Может быть, ёрничание и стеб, но и вера в идеалы и человека имеет место быть. Высоцкий, пожалуй, в списке — самое родное и близкое. Вплоть до понимания, что каждый человек способен не выкричать свои чувства и всё наболевшее, а высказаться или спеть — даже если коряво, в подворотне, на трех аккордах, о самом сокровенном. И это получится, если не врать и не суесловить. Это главное. И в этом величие Высоцкого и объяснение, почему к нему не зарастет народная тропа.
Алексей Конкка, ученый-этнолог, Петрозаводск: — Высоцкий был поистине народный бард, в 70-е годы сам помню, как всю молодежь буквально захлестнула мода на Высоцкого. Где бы я ни был, а ездили тогда в экспедиции много, везде из магнитофонов лился именно он. Это в городе, но и деревни, пожалуй, такой не было, чтобы хоть кто-нибудь из молодежи не демонстрировал записи Высоцкого, хотя качество иногда было ужасным — десятки раз переписанные друг у друга с каких-нибудь бобин. Но их обладатели были просто счастливы…
Наталья Лаврецова, поэт, Псков: — Высоцкого очень чту, высоко ставлю. Он мог вникать во все темы, от тонкой лирики, до жесткой сатиры, перевоплощаться, создавая портреты разных героев. И, наверное, даже нельзя его разделять на поэта-барда-артиста и т.д. — он просто как вспышка, яркое явление, не поддающееся никакому анализу.
Александр Божко, врач, Петрозаводск: — Высоцкий- целая эпоха для людей моего поколения. Мы знали многие его песни наизусть, распевая их в своих туристических походах. Его нельзя было «закрыть», как поступали тогда власти со многими деятелями культуры, не «вписывающимися в обойму» коммунистической идеологии. Настоящий, признанный народом Актёр, Поэт и Певец.
Ольга Журина, кандидат филологических наук, Санкт-Петербург: — Высоцкий для меня в первую очередь, конечно, голос и страсть, много страстей — причем все даны в предельном выражении и в чистом виде, беспримесно: любовь так любовь, отчаяние так отчаяние. За всем этим чувствовалась могучая жажда жизни, стремление к подлинности. Слова «Эх, ребята, все не так!» вызывали представление о непременно существующем или возможном «так», о некой непогрешимой точке отсчета, и это давало почву под ногами, вооружало ориентирами.
Александр Дворжицкий, Петрозаводск: — Так уж сложилось, что мне всегда было не все равно, что за человек написал те или иные стихи. И если мне не нравился человек, то и стихи его я не мог полюбить.
Юношеский максимализм, знаете ли, плохо лечится. Если только с годами, да и то не всегда…
Сомнений в том, что Высоцкий — Человек с самой большой буквы никогда не возникало. И мне ничто не мешало полюбить песни Высоцкого сразу и навсегда. И узнавал я их в самых разных компаниях: пели друзья родителей («Как призывный набат», «Песня о друге», «На братских могилах»), дядя Володя включал заезженную кассету с любимыми песнями («Сыт я по горло, до подбородка», «Песня про дикого вепря», «Песня про нечисть»), одноклассник Костя Петров с гордостью включал на перемене кассетный магнитофон с плохо различимой записью («ЗК Васильев и Петров ЗК», «Считать по-нашему, мы выпили немного», «Татуировка»). А у второго одноклассника Данилы Пиликина дома была пластинка с французским альбомом Высоцкого. Я помню как мы ее слушали, забираясь к Даниле в гости, — выносить пластинку из дома не разрешалось категорически.
Уже после смерти Высоцкого мы читали с друзьями по очереди первую его книгу «Нерв». Потом сотни раз слушали пластинки с военными песнями. Потом, учась играть на гитаре, пробовали петь сами. Особо впечатлительные друзья до сих пор не могут забыть наше исполнение песни «Парус» — довольно далёкое от оригинала, но точно не менее страстное.
И совсем недавно, в прошлом году, спускаясь к Большому адронному коллайдеру, я гордо включал своей уже взрослой дочери «Марш студентов-физиков» про очень актуальные в тех краях нейтрино и про то, что «нам тайны нераскрытые раскрыть пора»!
Это банально звучит, но песни, стихи, роли Высоцкого — это действительно то, что остаётся с нами на всю жизнь. Это то, без чего мы бы выросли другими людьми.
Если, путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жаpком бою испытал, что почем,-
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если pуки сложа
Наблюдал свысока,
И в боpьбу не вступил
С подлецом, с палачом,-
Значит, в жизни ты был
Ни пpи чем, ни пpи чем!
Высоцкий точно не был в своей жизни «ни при чем». Спасибо ему за это!
